Порочный (ЛП)

— Ты всегда знала, что не одна из них. Ты, чтобы справиться и не видеть всего этого, наложила на себя скрывающее заклинание. Зачем ты это делаешь?

— Кто ты?

Я не демон? Я всегда это знала? Я слышала, что он сказал, но думать об этом прямо сейчас была не в состоянии. Кто этот парень, и почему я не чувствую, что он может быть опасен? Как я поняла, что те картины с Келланом нарисовал он?

— Ты не готова. И справиться с этим пока еще не сможешь.

Его ответ был наполнен разочарованием. Почувствовав, что он собирается уходить, я рванула вперед.

— Подожди! Скажи, кто ты. Я должна знать.

— Ты знаешь, кто я, но вижу, что вспомнить еще не готова. Если действительно хочешь знать, спроси Келлана.

Келлан знал? Он исчез прежде, чем я смогла еще что-то спросить, оставив меня одну с чувством, что меня жестоко обманули. И я не поворачивалась, пока Келлан не заговорил позади меня:

— Я предполагал, что сегодня ночью он может объявиться.

— Что?

Мой голос был глухим. Что, черт возьми, происходит?

Келлан шагнул в темноту, но я очень четко его видела, как днем. Его взгляд был хмурым, а плечи слегка поникшими.

— Это из-за сегодняшнего твоего заклинания. Ты превратила человека в зомби. Знаешь, сколько для этого нужно силы? Он решил, что ты готова.

— Ты обратил его обратно.

И сделал это с легкостью.

— Я знаю, кто я. Знаю, на что способен. Знаю, что должен делать. И знаю, чего не могу сделать... Ты — нет. Ты ничего из этого не знаешь.

— Тот парень сказал, что я не готова узнать.

— Разве мое мнение важно? Я не твой брат, помнишь? — Келлан шагнул ближе и тихо спросил: — Разве не это он сказал?

Я тяжело сглотнула. Болезненно.

— Он сказал, что я не демон.

— Так и есть.

— Как ты можешь... как ты можешь так спокойно об этом говорить? Он сказал мне, что я не одна из вас, а ты ведешь себя так, будто тебе все равно. Такое чувство, будто мы говорим о выгуливании собаки или чем-то подобном.

В груди отдалось болью, и сердце пустилось вскачь. Я понимала, что грядет что-то, к чему я еще не готова.

Келлан тоже это чувствовал. Я видела, как раздувались его ноздри, и ощутила его волнение. В этот момент он был хищником, готовым наброситься на все, что пройдет через ворота. Я почувствовала его дыхание на своей коже:

— Я какой угодно, но только не безразличный, Шай. Ты можешь почувствовать это. Я тоже чувствую тебя. Я знаю, что ты сдерживаешься. Ты всегда сдерживаешься.

— Ты сходишь с ума, когда я не делаю этого. — Я почувствовала его позади себя, рядом и перед собой. Он не сдвинулся ни на шаг, но я чувствовала, как он кружит вокруг меня, изучая. — Что ты делаешь?

— Это демон. Он реагирует на тебя.

Его ответ был краток. Меня начало трясти, раскачивая вперед-назад. Сердце билось в том же темпе, а в груди все так же отдавалось болью. Открыв рот, я попыталась закричать от боли, но ничего не вышло. У меня не было голоса.

Келлан стоял в паре дюймов и смотрел на меня холодным взглядом. Он наблюдал за мной.

— Что со мной происходит?

Такое чувство, будто я проглотила колючки, которые, медленно опускаясь вниз, разрывают меня изнутри.

Он покачал головой и отошел. Я почувствовала, что он уходит, и рванула вперед. Мне нужно, чтобы он был ближе. Он нужен мне. Когда я не смогла и шелохнуться, все внутри меня перевернулось. Я будто ударилась о невидимую клетку, которая была внутри меня, и Келлану было все равно. Он, казалось, наслаждался моими страданиями.

Он наклонил голову, и его голос по воздуху скользнул ко мне.

— Ты не сможешь вечно прятаться от того, что хочет вырваться. Чем дольше ты со мной, тем агрессивнее это будет.

— Келлан?

Я чувствовала, как он уходил.

— Келлан! — Я больше не видела его. — Куда ты ушел? Вернись!

Я осталась с огромной кучей «какого черта» в своей голове. Художник знал меня. Он знал Келлана, а Келлан знал его. Они оба знали, что я не демон. Они знали гораздо больше того, о чем рассказали сегодня вечером, и я каким-то образом понимала, о чем идет речь, но не позволяла себе вспомнить. И снова... какого черта?

Затем мужчина из моих видений заговорил со мной.

— Ты научишься. Ты все еще ребенок.

Я не могла его видеть, но этот голос преследовал меня. Я не видела призрака и была немного благодарна за это, что было несколько иронично, учитывая в какой семье я выросла.

С уходом Келлана клокочущий внутри меня гнев стих. Ощущение, что я в клетке, исчезло, а вместо этого я, в полном одиночестве, стояла посреди школьного коридора. Я могла убедить себя, что не было никакого художника, никакого Келлана, никакого преследующего меня голоса. Только я. Обычная ученица.. Человек. Но ощущение покоя, вошедшее в меня с голосом пожилого мужчины, было слишком сильным, чтобы его игнорировать.