Порочный праздник

Она улыбнулась с закрытыми глазами. Он нажал еще сильнее, сделал круг. Улыбка исчезла.

– Эрик, – выдохнула она его имя, и это было самое сексуальное слово, которое она могла произнести.

– Я хочу, чтобы ты кончила от моих пальцев. Ты сделаешь это ради меня? – спросил он. – Очень прошу…

Она тихо и сексуально рассмеялась.

– Пока ты продолжаешь так делать, я обещаю.

– Я не прекращу трахать тебя пальцами, даже если мир рухнет. Не торопись кончать, но, когда будешь готова, сделай изо всех сил.

Эрик хотел бы, чтобы она кончила, но спешить было некуда. Он входил и выходил из нее, касаясь пальцами стенок, проникая глубже и касаясь точки, от прикосновения к которой она переставала дышать. Сначала он коснулся и массировал ее нежно и медленно, но, когда дыхание Кловер превратилось в тихие стоны, мужчина стал растирать сильнее и входить глубже, глубже и сильнее, сильнее и глубже.

Кловер еще шире развела бедра, упираясь в его руку, и это было так сексуально, что он мог сам кончить, наблюдая за ней. Миллионы эротических фантазий возникли у него в голове, пока он трахал ее пальцами. Ему хотелось сорвать с нее трусики, поставить ее на четвереньки и войти сзади. Ему хотелось прижать ее к стене и трахать, пока она обнимает его ногами. Ему хотелось ласкать ее киску, пока она не закричит. Ему хотелось, чтобы ее рот обвил его член, пока он не кончит ей в горло. Ему хотелось остаток жизни провести внутри нее.

Всю оставшуюся жизнь?

Кловер выдохнула его имя и, оторвавшись от кровати, кончила так сильно, что он ощутил каждый мускул внутри нее. Влага вышла из нее прямо на простыни. Невольно она скрестила ноги, задержав его руку в себе, чему он и не возражал.

– Хорошая девочка… – Он поцеловал ее в губы. Она не вернула комплимент, но он принял это за комплимент. Если бы он кончил так же сильно, как она, ему бы тоже понадобилась минута или больше, чтобы оклематься.

– Хорошая девочка? – выдохнула она. – Не плохая девочка?

– Нет ничего плохого в том, что мы сделали, – сказал он.

– Кажется нехорошим.

– По-хорошему нехорошим.

– По-нехорошему хорошим.

– Точно, – согласился он, снова целуя ее, и в этот раз она с нежностью вернула ему поцелуй.

– Это было невероятно, – призналась она, опускаясь на кровать. – Я не знаю, как мое тело смогло это сделать.

– Это было невероятно. Но у меня есть для тебя вопрос.

– Какой угодно.

– Собираешься вернуть мне мою руку?

Она посмотрела на его руку, все еще зажатую у него между ног, пальцы все еще были внутри.

– Нет, – ответила она.

– Это хорошо. Ей там точно хорошо.

Застенчиво рассмеявшись, она развела ноги, и Эрик вытащил пальцы.

Он бросил взгляд на часы с кукушкой на стене.

– Только девять, – заметил он. – Что нам делать оставшиеся тридцать пять минут?

– У меня есть идея.

– Мой член туда вписывается?

– Да.

– Ничего не говори. Я уже согласен.

– Мне и нечего сказать.

– Почему?

– Потому что, – сказала она, толкая его на спину и разводя ноги в стороны, – у меня занят рот.

Она опустилась и облизнула его член от основания к головке. Он зарычал, и она захихикала, и это были самые сладкие звуки, которые он раньше слышал. Эта женщина… эта невероятная женщина… такая невинная, такая эротичная, и все сразу. Где она была всю его жизнь? О, да, прямо тут, под носом.

Кловер выжидающе взглянула на него.

– Скажи мне, что ты любишь, – попросила она.

– Но я стесняюсь.

– Ты такой лжец. – Она покачала головой. Боже, он обожал сводить эту женщину с ума.

– Я не мог сдержаться. Ты такая милая, когда сердишься.

– Ты не стеснительный. Ты наименее стеснительный мужчина, которого я знаю.

– Возможно, это правда. – Он кивнул.

– Это правда. Теперь расскажи мне, что ты любишь. Я знаю, ты сделаешь это в любом случае.

– Тоже правда. Хорошо… – Он взял ее за руку и положил на себя. – Сначала помассируй рукой. Как будто тянешь, но нежно. Не оторви.

– Не оторви. Хороший совет.

Она сделала, как он сказал, и было удовольствием наблюдать за его реакцией. Эрик положил подушку под голову, расположившись достаточно высоко, чтобы видеть, как она работает.

– Так хорошо? – спросила она, пробегая по нему рукой, нежно лаская.

– Отлично. Оральный секс – это отличная стимуляция. Мне нужно разогреться, иначе все сразу будет слишком.

– Я мысленно запоминаю все, – сказала она. – Мне нравится слушать, что тебе нравится. Это сексуально.

– Хорошо, что тебе нравится, потому что мы оба знаем, что я не могу молчать, когда у меня стояк.

– Со мной никто не разговаривал так, как ты. Я не знала, что это будет так сексуально, но… это так.

Он потянулся и погладил ее по щеке и губам.

– Ты будишь во мне грубого поэта.

– Что мне делать сейчас, грубый поэт?

– Облизывай, – произнес он. – Просто облизывай.

Она снова наклонила голову и облизала его от основания до головки, от головки и до основания. Каждое движение повышало его температуру. А наблюдать за тем, как она это делает, повышало еще больше. Ее розовый язычок, ее бледно-розовые губы… такие сладкие, просто конфетка. Он не мог дождаться, когда увидит, как они краснеют и набухают, после того, как она начнет сосать.

И он попросил ее так сделать.

– Грязный ротик, – сказала она.