Порочный рокер

Все, чего я действительно хотел, это поскорее покончить с этим треклятым днем и отправиться в Лос-Анджелес.

У Броуди было слишком много народу. Съемочная группа, менеджеры, охрана, гардеробная, гримеры и множество нанятых для съемки моделей, создавали впечатление, что огромный дом похож на автобус, на котором мы ездили в наш первый тур Dirty, до отказа забитый подхалимами.

Дом усеивала всевозможная подсветка, оборудование для камер и всяческий хлам, предназначенный для утренней сцены в гостиной. Возможно, было бы проще на самом деле устроить вечеринку и позволить всем разгромить дом, а не делать все так, словно здесь расплескали содержимое шейкера. Это была идея Зейна. Неудивительно, что Броуди наложил на нее вето.

Я прошел мимо гостиной, где они подготавливали реквизит и декорации к сцене, съемочная группа устанавливала камеру на рельсы для операторской тележки. Там находился Зейн, и единственные женщины в комнате роились вокруг него, как пчелы над сотами. Пока он ел что-то палочками для еды из глубокой тарелки, они колдовали над ним спонжами для макияжа и укладывая пальцами песочные светлые волосы.

Зейн и Дилан, двое других участников группы Dirty, сыграли эпизодические роли в клипе на второй сингл из моего дебютного сольного альбома. Поскольку альбом назывался Sunday Morning[3], Броуди спросил меня, что бы я делал идеальным воскресным утром. Я сказал: «Трахался бы», – он зацепился за это, и родилась концепция видео. Зейн и Дилан должны были лежать после вечеринки в отключке вместе с кучей красоток в гостиной. На съемку этого момента уйдет около двух секунд, поскольку все, что им нужно делать, это валяться без дела. Тем временем я и модель, играющая мою девушку, кувыркались бы в постели, съемка чего, вероятно, займет несколько часов, поскольку мне придется делать вид, что я пою песню, пока мы трахаемся. Вероятно, камера будет снимать это с миллиарда разных ракурсов.

Скука смертная.

Я прошествовал в столовую. Здесь никого не было, за исключением кучки горячих цыпочек, мельтешащих перед своим отражением в большом настенном зеркале и строящих глазки находящемуся в смежной музыкальной комнате Дилану. Он, как обычно, вальяжно развалился на ударной установке в своем килте, разговаривая с Броуди и поедая темаки[4], по виду в состоянии, граничащим с забвением.

Я уже собирался сам приняться за суши, когда моим вниманием завладела одна из девушек с другой стороны стола.

Она отличалась от других девушек, слонявшихся без дела по дому. Во-первых, для модели она была довольно маленького роста. Другие девушки к тому же совершенно игнорировали еду, а она, наоборот, с любопытством склонилась над ней. Выглядела незнакомка очаровательно смущенной, особенно в этом огромном халате.

– Ты в порядке? – Я взял один из роллов с авокадо, которые она рассматривала, и целиком отправил его в рот.

Девушка подняла на меня взгляд, и ее и без того большие глаза расширились. Они были прелестного сине-зеленого цвета и создавали приятный контраст с темными волосами. Она показалась мне знакомой. Но, с другой стороны, весь последний месяц мне только и делали, что совали в лицо сотни фотографий моделей.

– Эм… я просто не уверена, что тут можно поесть? Они дали мне трубочку для питья, чтобы защитить помаду, а также халат, дабы не испачкать одежду. – Она подняла бутылку с водой с трубочкой. – Но я не понимаю, как есть, не уничтожив это. – Она махнула, указывая на свое лицо.

– Ешь, что хочешь, – сказал я ей. – Они все подправят.

Колеблясь, она прикусила нижнюю губу.

– А вот если ты покусаешь губу, то, вероятно, будет хуже.

Она отпустила губу и немного покраснела. Я заметил румянец на ее щеках даже сквозь плотный слой макияжа, который они нанесли на ее и без того безупречную кожу. Она слегка улыбнулась:

– Спасибо за совет профессионала.

– И у тебя на зубах помада, – сказал я, отправляя в рот помидор черри.

– Черт. – Она провела языком по передним зубам.

– Если ты правда переживаешь, съешь вот это. – Я поставил перед ней миску с помидорами черри. – Им даже не придется касаться твоих губ. – Я подмигнул ей, и она снова покраснела.

Эта девушка была слишком милой. К сожалению, она сильно по мне фанатела.

С другой стороны… я давно не трахался с групи[5].

– Эй, Джесси, – вошла Мэгги. – Они готовы к следующему дублю. Пришло время для твоей сцены с Кэти.

– С кем?

– Кэти. – Мэгги перевела взгляд с меня на девушку в халате и указала на нее большим пальцем. – Твоя сегодняшняя девушка. Вы виделись с ней в офисе агентства.

Я снова рассмотрел ее, неторопливо – насколько возможно было разглядеть в халате.

– Что стало с блондинкой?

Мэгги выглядела раздраженной.

– Ты не захотел блондинку, помнишь? – И на самом деле я помнил. Мне просто нравилось изводить Мэгги. – Ты сказал, что она, цитирую, «непримечательная», как только мы вышли из офиса.

– Потому что я понятия не имел, какую из них ты выбрала. – Это правда. Я в значительной степени сочинял тексты песен в своей голове все то время, пока они с Броуди просматривали предлагаемых моделей.

Глаза Мэгги сузились.