Порочный святой (ЛП)

Лукас отшатывается назад с шокированным видом. Затем его глаза сузились до опасных щелей.

— Господи, я не насильник, ты маленькая...

Я угрожающе поднимаю свой поднос, и он прерывается.

— Оставь меня в покое, Лукас! Я не хочу иметь ничего общего ни с тобой, ни с твоими паршивыми дружками!

По комнате проносится тихий ропот. Несколько телефонов держат в руках, снимая драму, как она разворачивается. У них есть доказательства того, что я обличаю их короля.

Это будет на Snapchat и Instagram в течение нескольких минут, распространяясь по школе, как смертельный лесной пожар, без сомнения.

— Ты пожалеешь об этом, — обещает Лукас грубым, мрачным голосом.

Эти пресловутые виселицы словно защелкиваются на моей шее и запястьях, но я не преклоню колено в верности перед этим засранцем.

Кому нужен такой Лукас? Не мне, это уж точно.

— Посмотрим, будет ли мне до этого дело. Давай, закатывай истерику. — Я откидываю голову назад к своему столу. — Я буду вон там, наслаждаться своим обедом.

Прежде чем зрелище продолжится, я поворачиваюсь на каблуках, чтобы закончить разговор.

Как только я делаю шаг, Лукас обхватывает ногой мою лодыжку и, черт возьми, ставит мне подножку. Я спотыкаюсь, но не падаю. Моя бутылка с водой — единственное, что падает с моего шатающегося подноса. Я встречаюсь взглядом с несколькими людьми поблизости и чувствую жажду крови.

Никто не удовлетворен тем, что я не рухнула на пол лицом в свой обед.

Я наклоняюсь, чтобы достать бутылку с водой, а когда поднимаюсь, Лукас уже на два шага ближе, притаившись прямо за мной, как внушительная тень.

— Браво, — стреляю я через плечо. Лукас скрежещет зубами, его руки сжаты в кулаки по бокам. — Очень смело со стороны такого большого, сильного парня, как ты, ставить подножку девушке, потому что она не заинтересовалась твоим дерьмом.

Расправив плечи, я иду к своему столику у окна.

Там сидит милая девушка из учебного зала. Она одаривает меня полуулыбкой и без паузы копается в своем скудном обеде из основных групп продуктов. Полусъеденная булочка лежит рядом с ложечкой гороха, яблоком и обычным куском курицы.

Я киваю ей и опускаюсь через стол на противоположную скамью, намеренно подставляя Лукасу спину.

Это не отменяет тяжести его внимания, сосредоточенного на мне до конца урока.

7

ЛУКАС

Огонь вспыхивает в моей крови, когда Джемма поворачивается ко мне спиной.

Когда она уходит, мне требуется каждая унция самообладания, чтобы не схватить ее и не потащить к моему столу. Я отпускаю ее. Пока что.

Становится неожиданно, когда она все еще борется со мной. Я ожидал, что она упадет от страха, но она не боится.

Если Джемма не боится меня, я не могу ее контролировать. Если я не могу контролировать ее, значит, я не на вершине. Этого я не выдержу. Сначала это была моя гора, и она не сбросит меня с нее своим вопиющим пренебрежением к тому, как здесь все устроено.

Я варюсь до конца обеда, мой взгляд прожигает дыры в затылке этой гордой сучки.

Что-то в ней выводит меня из себя. Не знаю, то ли ее наглое заявление о том, что я насильник, из-за момента ошибочной идентификации и поцелуя, то ли то, что она продолжает создавать проблемы. Мало того, что я все еще хочу получить ее, теперь я хочу сбить спесь с этой ханжи.

Я могу убить двух зайцев одним выстрелом.

Мой рот кривится, но я не чувствую никакого удовольствия.

Я краду у Девлина картошку фри, а он ворчит себе под нос и тычет в меня острым локтем.

— Купи себе сам, придурок.

— Если бы я покупал свою, я бы не получал кайфа от того, что краду твою.

Девлин фыркает и пихает в меня свой поднос. Его полуприкрытый взгляд переходит на стол Джеммы, и уголки его рта напрягаются.

Я молча соглашаюсь с ним. Джемма Тернер думает, что она лучше меня, что она может просто приехать сюда откуда угодно и обойтись без правил.

Эта школа находится под моим контролем. Никто не бросает мне вызов.

Мне всегда было легко владеть вниманием окружающих. Учителя и тренер Гарсия называют это лидерскими качествами. Люди падают из кожи вон, чтобы послушать, что я скажу.

Они ждут, что я буду играть роль их бога, поэтому я не могу оставаться в стороне, пока она бегает без дела. Мои правила распространяются и на нее.

Гнев, распаляющий мои вены, становится все сильнее.

Я уничтожу ее.

Слегка изменив позу, все глаза за столом устремляются на меня. — Слушайте сюда.

Картер опирается на предплечья, по его лицу расползается дикая ухмылка. — Как дела, брат?

Я повторяю его выражение и киваю в сторону стола Джеммы с двумя грустными девчонками.

— Открываем гребаный сезон.

Горстка членов футбольной команды аплодирует и начинает болтать. Девлин вскидывает бровь и смотрит между мной и Джеммой.

— Мы собираемся сыграть в игру. — Я роюсь в бумажнике и кладу полтинник. — Делайте ваши ставки сейчас.

— Что за игра? — спрашивает один из наших громоздких игроков защитной линии.