Порода героев

Напоследок Урза самодовольно улыбнулся – и исчез, шагнул в щель между мирами. Может, и к лучшему, что прощание оказалось таким коротким. Мироходец ни за что не усомнится в собственном гении – в собственном представлении о будущем Доминарии.

Жизнь против Наследия. Карн легко сделал выбор. Терри Капасхен останется в его памяти – пока Карн сумеет сохранить ее. Может быть, он уже не вспомнит Терри в день вторжения – если такой день когда-нибудь наступит, – но следующие два десятилетия он проживет в уверенности, что герои Капасхена останутся жить, по крайней мере, в одном ребенке. Всего одна жизнь, но и она может многое изменить. «Вынеси из Бенала Наследие, – приказал Урза. – Сохрани его до моего возвращения». Ну что ж, Карн захватил с собой несколько изделий, относящихся к Наследию, а на его руках завернутый в теплое одеяльце лежал один из наследников – быть может, последний живой Капасхен – маленький Герард, осиротевший внук Терри. Последнее, о чем она просила: найти для него безопасное пристанище.

Для Урзы Мироходца человеческая составляющая Наследия была только средством на пути к конечной цели – единственному Наследнику. Карн, живший среди людей, растивший детей, друживший со взрослыми, сумел увидеть в каждом их них дух, противостоящий Фирексии и обещающий спасение и надежду. Пусть они не овладели всем Наследием, не сумели покончить с угрозой раз и навсегда – но пусть один из них выживет. Один. Сколько жизней нужно, чтобы изменить будущее? В короткой памяти Карна хранилась мысль, которую за долгие тысячелетия не сумел постигнуть Урза: в каждом из них, принадлежит ли он к Породе или нет, кроется надежда Доминарии, каждый из них делает свой выбор между жизнью и смертью.

Карн спасет этого малыша, и, наверное, Герард Капасхен оставит свой след в его жизни.

А разве не это примета настоящего героя?