Порода волчья (СИ)

- Как же это так получилось? - тихо спросил Данила, нервно постукивая пальцами по столу.

- Сегодня были на вечеринке у Джексона. И вот там этот придурок - Базз Скиннет оскорбил мою сестру, - Арман смотрел на плавающие чаинки. - Я в ответ оскорбил Базза, но на дуэль меня вызвал его дружок Брюннер.

Данила удивлённо нахмурился.

- Базз Скиннет приставал к твоей сестре? У него чего совсем с бабами плохо? Кстати, что она делала на вечеринке?

Флора - сестра Армана - отличалась обожженным лицом, нелюдимостью и закономерным отсутствием интереса со стороны мужчин. Появление её на вечеринке способно было удивить всех, кто её знал.

- Какая тебе разница! - вспылил Арман. - В кои веки решил сводить сестрёнку в свет. Чего она сидит взаперти?... Сводил...

- Не, ну это да! - поспешно согласился Данила. - Это, конечно хорошо... А господа мажоры не смогли пройти мимо и не поглумиться над девушкой, верно?

Арман кивнул.

- Верно... помоги мне составить завещание.

- Чёртовы ублюдки! - вспылил Данила, хлопнув по столу. Ведь дуэли запрещены Императором! Скажи об этом...

- Кому? Судье Скиннету? - спросил Арман. - Отцу этого придурка, Базза? Он меня сам повесит, чтобы на сыночка тень не бросалась...

- И что же теперь делать?

- Ещё раз говорю, помоги составить завещание.

Данила спохватился, когда "швельный изотермический окислитель" довёл воду до кипятка и переключился в режим поддержки температуры.

- С... сейчас, у меня бумага в подвале!

И он пинком открыл люк, расположенный под столом, и нырнул туда. Там нечто вроде детской горки. С приземлением на кровать. Очень эффектно, когда с девушкой. Хотя после женитьбы это развлечение Даниле стало недоступно. Ну, почти...

Вернулся Данила с другой стороны, поднявшись на поршневом приводе в облаках пара. В руках было несколько серых листочков и массивное устройство равномерной подачи чернил. От последнего Арман отказался, взяв из нагрудного кармана футляр со стальным пером.

- ...а Флоре я оставлю шестьсот монет.

- Знаешь, - сказал Данила, - ей неплохо бы попробовать перестать любиться о свою рану и наладить жизнь самой! Монашенки не раз звали её рукодельничать, но она предпочитает висеть на твоей шее и смотреть в окно.

- Давай я сам с этим разберусь, - набычился Арман.

Он всегда защищал сестру. Флора была младшая, любимая. Он прятал её от пьяного отца, ибо тот в гневе был способен на всё. Кидался с кулаками на тех, кто её дразнил. В общем, понимая умом правоту Данилы, даже в свой последний вечер он не мог предоставить её самой себе.

- Как скажешь, - примирительно кивнул Данила.

- У тебя-то как? - спросил Арман, дописывая листок.

- У меня... "Автожук" в кои веки сумел пройтись по улице! - ожил Данила, на миг, отвлёкшись от переживания за друга. - Я, правда, в три утра езжу, чтобы людей не смущать...

- Ах, вот о какой нечисти наш Святой Отец говорит на последних проповедях, - воскликнул Арман. - Ты в курсе, что верующие уже обложили храм каменными таблицами с цитатами из Священных Писем? От демона защищаются.

- В курсе, - фыркнул Данила, - об одну из этих "табличек" мой Автожук споткнулся и повредил гидропривод. Видишь, до сих пор чинюсь.

- О! - Арман поднял вверх указательный палец. - Таки работают силы небесные!

И они громко рассмеялись.

Потом замолчали. Завтрашний день давил и угнетал.

- Отдашь это стряпчему завтра, - сказал Арман, после затянувшегося молчания, протягивая Даниле лист. - Я сам не успею. Всё начнётся рано, стряпчий ещё будет спать.

- Да... конечно... Только... - Данила помялся.

- Только что? - Арман взглянул на него с любопытством.

- Только... прости я... не буду на твоей дуэли. Я... не выдержу...

И Данила замолчал, вцепившись зубами в свой кулак. Арман хлопнул его по руке.

- Не настаиваю. Ты главное за женой моей присматривай. Мало ли...

И Данила несколько раз кивнул, не в силах взглянуть на Армана.

- Всё, дружище, пока! - архитектор поднялся. - Я хочу побыть с семьёй.

Данила снова кивнул, продолжая сидеть в той же позе.

***

- Зачем ты это сделал?

Городской судья, Адольф Скиннет нависал над Гаем Брюннером, глядя на него немигающим взглядом. Худой как щепка, лысый с жёстким лицом, покрытым ранними морщинами, судья, казалось, был лишён всех человеческих слабостей. Даже Брюннер, которого боялась половина города, этой силе противопоставить ничего не мог. Хотя пытался.

- Я... не обязан тебе отвечать! - Гай поправил свой голубой с белыми разводами камзол, пригладил рыже-русую шевелюру и попытался надменно взглянуть на Адольфа. Но под сверлящим змеиным взглядом, не выдержал.

- Зачем. Ты. Это. Сделал? - тихо повторил судья.

Брюннер несколько раз прошёлся туда-сюда. Ножны его рапиры бились о ногу.

- Старик! Чего ты так взвился, ради какого-то камнешлёпа?

- Зачем. Ты....

- Я не собираюсь...- прошипел Брюннер. И после паузы, сдался. - Спроси у Базза, зачем он собрался вызвать этого камнешлёпа. Я вмешался в самый последний миг...

- Арман не дворянин! - напомнил Судья. - Ты рискуешь честью.