Порог

— Простите моего бедного друга, — невозмутимо сказал Двести шесть — пять. — В силу особенностей разума Толлы ему трудно осознать всю печальную необходимость нашей гибели. Вначале он умолял меня отпустить хотя бы его, если уважаемая Первая-вовне позволит. Но потом решил, что не хочет покидать меня, что это будет бесчестно.

— Отпустить? — Бэзил ошарашенно посмотрел на ученого Феол. — То есть вы можете его выну… отпустить?

— Разумеется, так же как и впустил, — ответил Двести шесть — пять. — Вы же не считаете меня тираном, главенствующим в нашем симбиозе? Не думаете, что я принуждаю Толлу силой? В природе их вид практически неразумен, личность формируется в нем лишь после нашего соединения. Если я отпущу Толлу, он утратит доступ к моему мозгу и станет лишь смышленым животным. Я объяснил это Уолу, и он, поразмыслив…

— Уважаемый и добрейший Двести шесть — пять, — сказала Первая-вовне. — Я убеждена, что все люди знают особенности вашего симбиоза. Не стоит зря тратить время. Лучше сосредоточимся на том, как нам добыть метеорит!

— Спускаемся и забираем, — произнес Матиас, обнаружив, что все смотрят на него. — Это памятник, верно? Где он? На кладбище?

— Это памятник, — кивнула Первая-вовне. — Он стоит на лужайке перед зданием Центра Космической Обороны. На планете, которая две сотни лет воюет с другой планетой в своей системе. При всей общей отсталости их техники в плане вооружений «дети солнца», как и кисы, стоят на очень высоком уровне — предельно близком к земному. Системы обнаружения, радары и лидары, датчики гравитационных возмущений, нейтринные телескопы… Ракетное, пучковое, лазерное оружие. Все, что у них смотрит в небо и летает в небе, — либо военное, либо двойного назначения. Любой неопознанный объект будет уничтожаться. Я потеряла три зонда за время своего пребывания на станции. И это были зонды, которые всего лишь приблизились к планете неоправданно близко. Зонды, сделанные по технологиям Ракс.

— А нам надо высадиться… — произнес Матиас зачарованно. — На лужайку перед их военным штабом. И выцарапать из памятника героям драгоценную реликвию…

— Иного выхода нет, — подтвердила Первая-вовне.

— Постарайтесь никого не ранить, — сказал Бэзил. Добавил, поймав сочувственные взгляды: — По возможности. Они прекрасный народ, пускай в этой реальности и сошли с ума.

— Это невозможно, Бэзил, — сказала Первая-вовне. — А Ракс никогда не обещает невозможного.

* * *

Солдаты уходили утром. В домике ночевали лишь майор, лейтенант и двое больных. Ночью один из солдат часто вставал, выходил из домика — то ли в сортир, то ли ему просто не спалось, но к утру Ян обнаружил его на прежнем месте, не спящего, но лежащего на полу под одеялом. Адиан занялась завтраком — салат, немного размоченного в соусе зерна. На такую ораву их запасы, конечно, были не рассчитаны. Ян вышел из домика, подошел к палатке. Позвал:

— Ребята, идемте завтракать. Жена на всех приготовила.

Вышел один из солдат, немолодой, с породистым умным лицом — странно было видеть его в форме рядового, а не офицера. Сказал:

— На всех не надо. Нас на двоих меньше.

Вначале Ян подумал, что солдаты скончались ночью, и удивился — те, кому было хуже других, ночевали в доме. Но оказалось, что солдаты просто ушли среди ночи — захватив свои рюкзаки и оставив автоматы. Остальные клялись, что не слышали их ухода, но Сарк, выслушав новость, лишь скептически ухмыльнулся. Оставшись с майором наедине, Ян сказал:

— Наверное, и впрямь стоило вам ночевать в палатке.

— Тогда был шанс не проснуться, — ответил Сарк. — Пусть уходят. Нам предстоит тяжелый путь, и на него надо ступать с желанием дойти, а не сбежать. Если хочешь, солдат, пошли с нами. Даже можешь захватить семью. Рядом радиация, Ян.

— Город далеко, всю гадость уже смыло и развеяло. — Ян опустил глаза. — Теперь еще снегом присыпает. Каждый день по несколько раз проверяю фон, терпимо.

— Ты бы мне пригодился, — честно сказал Сарк.

— Нет. — Ян покачал головой. — Я не хочу больше брать в руки оружие.

— Жаль, — сказал Сарк. — Жаль. Но оружие я тебе все равно оставлю. Эти балбесы бросили свои автоматы, но они могут и вернуться за ними. Перед смертью людям приходят в голову разные глупости… а мы все смертники.

После завтрака военные ушли. Сарк действительно оставил четыре автомата, коробку с магазинами и рюкзак, набитый армейскими концентратами, мерзкими на вкус, со слишком высоким содержанием животного протеина, но как Ян в свое время убедился — очень питательными.

Вереница людей медленно шла в гору, оставляя на выпавшем снеге цепочку круглых следов. Но снежок все усиливался, и к тому моменту, когда люди скрылись вдали, следы тоже почти замело.

— Они дойдут? — спросила Адиан.

Ян подумал и решил ответить честно:

— Нет. Перевалы уже замело. Выше будет совсем холодно и ветрено. Нет, Адиан. Они идут, чтобы умереть, выполняя свой долг.