Порог резистентности (СИ)

Дык, известное дело – что с бабы взять, проворчал Слон. Тимур не успел врезать ему – выжившие снегожорки вдруг синхронно поднялись и друг за другом устремились в тоннель.

Вот теперь нам точно крышка, успел подумать Тимур. Без тварей мы не то что до подземного города – даже до секторов не доберемся. Снизу донесся еле слышный шепот. Он наклонился к Раде.

– Они… приведут.

Девушка слабо кашлянула, из угла рта потянулась тонкая розовая ниточка слюны.

Тимур выпрямился и пошел куда-то. Не глядя, не думая. Нет, одна мысль все-таки крутилась в голове. Незаконченная, повторяющаяся снова и снова: "Если она умрет… Если она умрет… Если она…". Он сам не знал, что будет, если Рада умрет. Знал только, что ничего хорошего тогда уже не будет.

Когда снаружи вновь послышались голоса, Тимур чуть не взвыл. И что прикажете делать? Снегожорки, заразы, так и не вернулись. Может, полуразумные твари, напуганные гибелью сородичей, решили убраться подальше? Кто их разберет, животных.

Рада, конечно, относилась к зверюгам лучше чем к людям, но это Тимур списывал на психическую деформацию, связанную с годами жизни среди обитателей Фригории. Сам-то он по-прежнему считал всех местных жителей насекомыми, по недоразумению вымахавшими до размеров лошади. Но разумны бронированные червяки или нет, сейчас их поддержка была бы вовсе не лишней.

Тимур лихорадочно соображал. Принимать новый бой – бессмысленно. Пытаться договориться с отморозками Шведа? Не смешно. После рассказа доходяг он понял, что не собирается звать с собой на Землю этого упыря и его гвардию. Нзунге не будут в обиде, все равно шведовы выкормыши долго не протянут, сожрут друг друга, как пауки в банке. Оставалось уйти в тоннели, отсидеться, дожидаясь возвращения снегожорок, и тогда уже навести шороху в секторах. Этот вариант казался наиболее реальным.

– Подъем! – заорал Тимур. – Пора валить, снегожоркины дети!

Бодро прихромал Слон, выразив готовность хоть валить, хоть мочить – потому что в хорошей компании какая хрен разница, что делать.

Джокер молча встал рядом с матерно философствующим амбалом, здоровой рукой сжимая резак. Раненую конечность он успел туго примотать к туловищу – видимо, чтобы не мешала.

Да ты не понял еще, с кем связался, дружище Швед, мрачно подумал Тимур. Мы ж тебя зубами порвем, если надо будет.

А потом он вспомнил про Раду и брата. Их не было в коротком строю. Женщина лежала у стены, свернувшись клубком и тяжело, с присвистом дыша. Риф нависал над ней, как наседка над цыпленком, вид у него был растрепанный и болезненный.

Значит, вариант с уходом в тоннели тоже отпадает, понял Тимур.

Голоса за поворотом зазвучали громче, по стенам опять замелькали размытые пятна света – враги приближались. И, похоже, на этот раз их было гораздо больше. Каким бы психом ни был Швед, он не попадался дважды в одну и ту же ловушку.

Сейчас они поорут для поднятия боевого духа, да и полезут сюда все разом, понял Тимур. И тогда нам крышка. Нужно перехватить инициативу, сбить их с толку, потянуть время – и надеяться на то, что твари правильно поняли приказ Рады и рано или поздно вернутся с подкреплением.

– Берите ее и уходите, – вполголоса приказал он.

Риф возмутился:

– Она не транспортабельна!

Джокер, молодчина, подхватил бесчувственную женщину, пристроил на плече и размеренно зашагал вглубь тоннеля. Риф побежал за ними.

Слон возмущенно заматерился. Не по-пацански это! Какого хрена?! Помирать так вместе, а вот эти вот интеллигентские выкрутасы с самопожертвованием на хрен тут никому не сдались!

– Быстро взял руки в ноги и пошел за Джоком! – яростным шепотом зарычал Тимур.

Слон как-то внезапно уменьшился в размерах и, ворча под нос о больно много о себе воображающих авторитетах, вызывающе неторопливо побрел вслед за азиатом. Через пару шагов он остановился, вернулся к Тимуру и, не глядя в глаза, сунул ему свой резак.

Тимур усмехнулся и покачал головой:

– Нет. Меня это по-любому не спасет, а вы, если что… В общем, оставь себе.

Когда Джокер с Радой на плече, причитающий Риф и беспрестанно оборачивающийся Слон скрылись в глубине тоннеля, Тимур глубоко вздохнул. Помолиться бы, что ли, мелькнула странная мысль. Но он не умел. Потому просто сказал, обращаясь неизвестно к кому: "Помоги нам, пожалуйста!" и пошел навстречу голосам.

Не доходя до поворота несколько шагов, он остановился, набрал воздуху и заорал, легко перекрыв гомон врагов:

– Эй, ублюдки, жить надоело?!

После недолгой, полной невыразимого изумления паузы, оттуда раздался взрыв ругательств и живописных обещаний порвать, сожрать Тимура, размазать по всей Фригории тонким слоем и еще много чего. Эх, подумал он, Слона бы вам в оппоненты, поговорили бы на одном языке. Ну, за наимением гербовой, как говорится…