Порог резистентности (СИ)

Кто-то одобрительно хлопнул Тимура по плечу. Кто-то подмигнул: "Круто ты его". Народ расходился, переговариваясь и посмеиваясь. Тимур стоял, думая только об одном: как не упасть сейчас и как дожить до вечерней раздачи?

И тут кто-то сунул ему в руку кусок подсохшей фуду.

5

Терпи, повторял Тимур в такт движениям резака. Тер-пи, тер-пи, тер-пи…

После драки Крот в забое так и не появился, и впервые они остались с Слоном одни. Оказалось, что бесконечные понукания и ругань отнюдь не способствовали улучшению производительности.

Первая эйфория улеглась, превратившись в острую боль в боку. При любом резком движении и даже глубоком вздохе она напоминала о себе так, что порой хотело взвыть в голос. Тимур не обращал внимания на боль в руках, на ноющую спину, на привычное чувство голода. Впервые с того момента, как судья торжественно зачитал приговор: "За ксенофобию и преступление против жизни… с особым цинизмом… беспрецедентной наглостью… к бессрочному отбыванию… без права на подачу апелляции…", перед ним забрезжила надежда. Ему вдруг стало плевать на Крота и на всех остальных каторжников вместе взятых.

Кто сказал, что нужно жрать сосульки или идти биться со снегожорками один на один, чтобы заработать право на жизнь? Хрена с два! Можно просто дать в морду врагу и встать с ним на одну ступеньку. Арестантским байкам верить нельзя, это Тимур понял еще на пересылочном корабле. Подавляющее большинство заключенных было малообразованно, верило во всякую чушь и любило приврать. Так что любая мало-мальски правдивая история моментально обрастала мистическими деталями и искажалась до неузнаваемости.

За десять лет существования Фригории здесь сложилась своя, довольно примитивная мифология, стоящая на трех китах: сбежавшем каторжнике, волшебной сосульке и зловещих снегожорках. Последние были вполне себе реальными тварями, не обладающими магическими качествами, как об этом рассказывалось в местных легендах. В пользу существования снегожорок свидетельствовали белые выделанные шкуры, веревки, сделанные из их жил, желчь, которую каторжане употребляли как лекарство от всех болезней, и прочие производные от добычи этих существ.

Тимур их пока еще не видел, только слышал. Из-подо льда порой раздавались странные цокающие звуки, словно кто-то глубоко в забое орудовал отбойным молотком. Говорили, что это поют снегожорки. Ларин пытался расспрашивать соседей по сектору, как выглядят местные твари. Увидишь снегожорку, не ошибешься, сказали ему, потому как другой живности тут вовсе нету. Странно, думал Тимур. Не может на целой планете существовать один вид животных. Жрать-то им что-то надо. Ну так снег жрут, удивлялись его непонятливости старожилы, оттого и снегожорки.

Глупости. Шмыгала вокруг какая-то мелочь, вроде мышей. Пару раз Тимур видел, как мелькали в тумане серые тени. То ли птицы, то ли еще какая летающая дрянь. А снегожорки должны быть здоровенными такими зверюгами, вроде белых медведей. Иначе с чего Гроссу сомневаться, что он ее завалить сможет? Да и встречающиеся в забоях круглые, уходящие в темноту тоннели – снегожоркины норы – тоже говорили о приличных размерах местной фауны.

Судя по количеству шкур в секторах, убивали снегожорок не меньше двух десятков в год. А то и больше. Но друзьями среди старожилов Ларин пока не обзавелся, так что спрашивать об особенностях местной охоты было не у кого.

– Жмур! Але, Жмур! – проорали сзади. – Оглох, что ли?!

Тимур опустил резак и повернулся.

– Чего тебе?

Опознать человека в спецухе можно только по голосу. Этот был Тимуру не знаком.

– Напарник зовет.

– Какого… Зачем? – недовольно спросил Тимур. – Случилось что?

– Да не знаю я, – огрызнулся неизвестный каторжник. – Просили передать, вот я и… Мое дело маленькое.

Он направился к выходу из забоя.

Тимур отложил резак и зашагал следом. Внезапно гонец притормозил и обернулся.

– А, вот чего… Третий отворот.

– Что?

– Третий отворот, говорю, – повторил тот.

– Да слышал я, – с досадой отмахнулся Тимур. – Что это значит-то? Причем тут какой-то отворот?

Каторжник покрутил головой.

– Тупой, что ли? – с неудовольствием поинтересовался он. – Говорят же тебе – напарник зовет!

– Ну?

– Что ну?! – окончательно разозлился посланник. – Некогда мне тут с тобой тереть попусту! В третий отворот вали, дошло наконец?!

Тимур растерялся. Не больше десяти минут назад Слон потащил полную волокушу на погрузку. Видимо, что-то случилось, и ему нужна помощь. Это ясно. Но при чем тут какой-то отворот и с какой стати Слон не пришел сам, а отправил к Тимуру незнакомого идиота?

Пока он размышлял, мужик скрылся. Задавать вопросы стало некому. Придется разбираться самому. Тимур сердито крякнул и решительно направился к выходу из забоя.

Через пару десятков шагов он привычно скользнул взглядом по круглому отверстию в стене, высотой примерно в рост среднего человека. Снегожоркин ход, их тут полно. Стоп! Отворот. Может, нервный гонец от Слона имел в виду именно эти отвороты? Но какого хрена напарнику понадобилось в лабиринтах снегожоркиных нор?