Пороги сновидения

Мы медленно, но неотвратимо мутируем. В области биологии это микроскопические сдвиги на уровне метаболизма и гормональной активности. Чуть ярче это выражено в психофизиологии и касается прежде всего реактивности организма. Но самая подвижная часть (что совершенно очевидно) — наша психика. Здесь мы наблюдаем постоянные изменения психологической конституции. Они обусловлены интенсивной перестройкой мыслительных процессов и механизмов, адаптацией второй сигнальной системы к меняющемуся с каждым веком описанию мира. Именно описание определяет нашу психодинамику, структуру распределения внимания и все то, что неопределенно называют «духовным миром» человека.

Любой цивилизованный европеец, поживший среди австралийских аборигенов или закрытых африканских племен, находит множество различий между нынешним человеком и человеком древним. И эти различия обусловлены не только количеством знаний, но самим способом осознания себя и мира, структурой и качеством мышления, иерархией психологических ценностей и содержаний.

Так, человек нового и новейшего времени позиционирует себя в мире принципиально иначе, чем человек первобытный, античный или средневековый. У него, в частности, заметно снизилась потребность в поклонении (Богу, божествам или духам, себе самому). В картине мира современного образованного человека идея поклонения находится на периферии сознания, поскольку все больше распространяется представление об относительности оценок, суждений, объектов. В этом ряду человек так же относителен, как и все остальное. Как можно поклоняться относительному явлению?

Конечно, всякая сложная система (которой в нашем случае является человек) в момент психологической или иной перегрузки склонна деградировать. Психическое истощение, интенсивное страдание и т. п. могут вернуть человека в то состояние, когда поклонение вновь оказывается актуальным элементом. Для нашей эпохи это — регрессия. (Об этом, в частности, писал Л. Леви-Брюль: «Явления «архаической психики» свойственны не только первобытному человеку или «отсталым» народам современности, но и цивилизованному человеку в некоторых индивидуальных и коллективных проявлениях — поведение в ситуации неопределенности, угрозы, в религиозных обрядах, в ситуации толпы».) Кроме того, следует учитывать, что так называемые «цивилизованные» люди пребывают на разных уровнях развития — от самого примитивного до самого сложного.

Когда религиозные мыслители говорят о неизменности homo sapiens, они акцентируют узкий крут избранных свойств нашей психики и заявляют, что это и есть сущность человека. Но влияние истории заметно повсюду. Тысячу лет назад европеец не знал любви в нынешнем смысле этого слова. Его «любовь» была другая — она иначе осознавалась, переживалась и выражалась. Грандиозные изменения претерпели почти все фундаментальные понятия: знание, ответственность, долг, служение, нравственность, а более всего — понятие свобода.

Обнаружение исторической изменчивости душевного и духовного мира человека вызвало к жизни целый ряд дисциплин — историческую психологию (начиная с Мейерсона и даже раньше, со времен В. Вундта), культурно-историческую психологию Выготского-Лурия, палеопсихологию и, главное, — историческую психологию личности, принципы которой впервые также сформулировал Мейерсон. Он определил, что «предметом исторической психологии является процесс развития отдельных психических функций (восприятия, памяти, мышления, личности) в изменяющихся конкретно-исторических условиях человеческой деятельности».

Итак, человек изменяется. А в последнее время изменяется быстро. Между человеком XIX века и нашими современниками — огромная дистанция.

Судя по всему, сущность и предназначение человека состоит в пере-сотворении не только внешнего мира, но и самого себя. Его осознание — сокровище, дар, позволяющий идти к Реальности. Это «светлый» взгляд на нашу природу, это перспектива, которую скрывает от человека традиционная религиозность авраамитского комплекса, где человек неизменен, где только непостижимый и всемогущий Бог по собственной Воле, согласуясь с собственным Промыслом, спасает «испорченные» людские души.