Пороги сновидения

Психофизиология, как известно, занимается тем, что находит «материальные» корреляты процессам сенсорной селекции. Исследователи указывают на некие механизмы, облегчающие проведение одних сигналов (ревалентных, или значимых для организма) при одновременной блокаде проведения других (ирревалентных). По мнению физиологов, данные механизмы осуществляют функцию контроля информации на входе, изменяя возбудимость в соответствующих путях нервной ткани, — более того, при этом происходит перераспределение импульсов в так называемых «полисенсорных структурах», что, в конечном итоге, определяет модальность воспринимаемого импульса (т. е. его визуальность, аудиальность, кинестетичность и т. д.). В итоге мы получаем психофизиологическое описание того самого дон-хуановского «пузыря восприятия», на стенках которого отражается наше собственное описание мира. Ведь именно семантика (описание) решает, пропустить или нет сенсорный импульс, а если пропустить, то какой сенсорной модальностью его «наделить».

Понятно, что в мозгу животных работают те же механизмы, но человек через «описание» вторгается в них столь масштабно, что конечный продукт (перцептивный мир) оказывается во всех отношениях радикально перестроенным. Вот почему мы живем не в реальном мире, а в мире тоналя, существующем благодаря специфическому вниманию. На языке кастанедовского нагуализма оно называется первым вниманием, а перцептивное пространство, созданное таким способом, — «миром первого внимания».

И здесь мы сталкиваемся с проблемой замкнутого круга. С одной стороны, описание — семантический мир и набор правил, по которым он развивается, воспроизводит себя — является продуктом произвольного внимания. Но с другой стороны, само произвольное внимание возникает только в процессе усвоения коллективного описания, разработанного человеческим видом. Лишь унаследовав описание, человек становится человеком. Если же он не имеет к нему доступа, его внимание остается непроизвольным, а сознание ничем не отличается от сознания примата.

Наблюдение и эксперимент лишь констатируют тот факт, что произвольное внимание имеет не биологическое, но социальное происхождение. Оно формируется в процессе общения ребенка со взрослыми и возможно лишь благодаря передаче навыка. Но «навык» невозможно оторвать от семантических содержаний. Мы обучаемся произвольному вниманию и описанию мира одновременно, что и обеспечивает непрерывное воспроизводство конкретной конфигурации тоналя. Как это происходит? Самая примитивная модель подразумевает следующую схему копирования: взрослый выделяет объект из среды, указывает на него и «называет» (с помощью слова, жеста или иного знака). Ребенок следит за жестом, берет предмет либо повторяет слово (знак). Так происходит выделение пучка сигналов из внешнего поля. Для ребенка в определенном возрасте это подлинное открытие. Оно имеет наивысшую степень новизны, благодаря чему импринтируется и становится моделью для последующих действий. Многократно наблюдая за удивительным процессом «возникновения объекта» из потока сенсорных впечатлений, ребенок познает принцип произвольности, который заключается в бессознательной формулировке: «Я могу выбирать объекты из среды». Выражаясь точнее, «я могу выбирать пучки сигналов и отделять их от сенсорного фона».

В абсолютном большинстве случаев ребенок на всю жизнь остается пленником копируемых схем, и произвольность его внимания ограничивается неким диапазоном выборов, который изначально содержался в воспринятом от учителей описании. Можно сказать, он получает дар произвольного внимания вместе с теми ограничениями, которые на него наложили предыдущие поколения, образующие социум.

Чтобы описать эту особую, исключительно человеческую область «произвольности», в свое время академик А. А. Ухтомский ввел так называемый «принцип доминанты». Я упоминаю об этой концепции, поскольку некоторые сторонники нагуализма усматривают в «доминанте» чуть ли не психофизиологический коррелят точки сборки и приравнивают ее сдвиг к формированию измененной доминанты. На мой взгляд, здесь можно найти лишь весьма отдаленную аналогию.

Что такое доминанта? Это господствующий очаг возбуждения нейронных структур, который обусловливает функционирование ведущих центров системы и этим определяет общую направленность реагирования и поведения. Существование подобного «очага» в нашем случае ничего не объясняет. Это всего лишь описание следствий некоторых стабильно протекающих процессов. И в этом смысле можно сказать, что произвольное внимание, собрав по определенной схеме пучки сенсорных сигналов, приводит к возникновению доминанты. Роль доминанты — закреплять полученную конфигурацию энергетических полей и делать ее ригидной. Таким образом, ее функция вторична. Видимо, она важна для большой массы послепроизвольных актов внимания, будучи их энергетическим обеспечением. Но не этот механизм производит сборку, не он помещает нас в данный перцептивный мир.