Порою нестерпимо хочется...

Листая письма, я медленно, но верно сходил с ума. Потому что – он не имеет права – мне становилось все очевиднее, что она никогда не была моей – «Любимый Хэнк нет слов чтобы передать тебе» – все эти годы, проведенные вместе, она продолжала принадлежать ему – «как я скучаю по твоим губам рукам» – и они не имели никакого права, этого не должно было быть – «неужели мы не можем увидеться» – и каждое слово, каждый запах так жестоко – «без того чтобы» – возвращали меня назад – «Любимый снег здесь чернеет и» – напоминая движения ее рук – «а люди еще чернее и холоднее но» – как она протягивает их, чтобы прикоснуться к флакончику с духами – «как бы я хотела чтобы мы могли» – а потом к своему перламутровому ушку – «конечно Ли гораздо лучше учиться» – ароматному темному колоколу волос – «так что можно было бы не дожидаться когда» – у него нет прав на мои двенадцать лет – «родной, пока» – у него есть свои двенадцать лет, он не имеет прав на мои годы – «нам удастся найти заброшенное место под этим солнцем» – и когда дверь открывается – «люблю-люблю Мира» – и входит Вив в своем мешковатом пончо – «PS. Ли нужно уплатить за обучение, а доктор пишет, что взносы по полису опять прекратились; тебе не сложно?» – вся в слезах – «и страховку?» – я уже вне себя от ярости. Они не имели права делать это!

Но к этому времени Вив уже успокаивается настолько, чтобы объяснить мне, что он решил сплавлять бревна: «Только он и Энди. Он же потонет там… Ну и пусть потонет!» Мне и без того было плохо. Когда она кончила выдавливать из себя известия, у меня было такое ощущение, что я изнасилован временем. Опять! Точно так же, как тогда,когда он позволил ей уехать! Я пытаюсь объяснить, но, боюсь, звучит это абсолютной невнятицей. И снова он отпускает ее, чтобы похитить у меня навсегда! И я говорю ей только следующее: «Когда мы дрались, Вив, он спросил, довольно ли с меня. Но разве я не выдержал шквал его ударов? Разве нет?! Разве нет?!» – ору я ей, яростно метаясь между подтверждением и отрицанием, но она не понимает. «Вив, неужели ты не понимаешь, что если бы я позволил ему сделать это, то снова проиграл бы? С меня было не довольно! Я никогда не буду сыт, до тех пор, пока он спрашивает меня об этом! Я никогда не получу тебя, пока он будет совершать свои геройские подвиги на реке. Неужели ты?.. О, Вив…» Я хватаю ее за руку; я вижу, что она совершенно не понимает, о чем я говорю, и я знаю, что никогда не смогу объяснить ей. «Но послушай… подожди, понимаешь? там, на берегу? Я дрался за свою жизнь. Я знаю это. Не спасался, как всегда поступал до этого. А дрался. Не просто для того чтобы выжить, чтобы сохранить жизнь, а чтобы иметь ее… дрался, чтобы получить ее, чтобы выиграть ее!» – Я ударяю рукой по столу. Она что-то отвечает, но я не слышу. «Нет! Мне наплевать, что он считает, будто мне чего-то не хватает. Самоуверенный козел, он не имеет никакого права… Где он, еще дома? А где Энди с лодкой? Я не дам ему так уйти, больше не дам. Хватит! На, возьми все это. Мне надо успеть к лодке».