Порою нестерпимо хочется...

И этот парень, Виланд, машет Хэнку рукой, такой дешевый жест, который он подсмотрел в «Лайфе». Мне они не машут. Они вообще не понимают, почему Хэнк со мной возится. Парень машет. «Что скажешь, Хэнк?» — «Ничего особенного, Гай». — «Посмотри-ка эту шину, спустила, а?» — «Возможно, Гай». — «О-о-о, так дело не пойдет. Как провел лето, Хэнк? Как? Попробовал? Видишь, спущена… клянусь, была спущена, Хэнк, о-о-о, пощупай ее; спорю, ты все лето ничем не занимался, кроме как… ну ты и эта твоя потаскушка мачеха…»

Хэнк смотрит в глаза Гаю и улыбается. Спокойная такая улыбка, без всякого там бешенства или угрозы. По правде говоря, даже просительная улыбка, чтобы Гай кончал, потому что он — Хэнк — устал драться из-за этого все лето. Мягкая и просительная. Но какой бы просительной она ни была, в ней таится достаточно угрозы, чтобы намертво заткнуть Гая Виланда. И Гай линяет. Минуту все молчат, и Хэнк снова улыбается, словно ему так неловко, что он сейчас умрет, и тут внезапно этот новичок выходит вперед и встает на место Гая. «Так это ты — Хэнк Стампер? „ И тоже улыбается, как в вестернах. Хэнк поднимает голову и отвечает „да“, тоже как в вестернах. «Да“, — отвечает Хэнк, а я говорю себе, что в это самое мгновение он уже понимает, что будет дальше. И Хэнк улыбается новичку. И улыбка у него такая же усталая, застенчивая и просительная, как и до того.

Мы стоим вокруг. За нами, на площадке, занимается спортивная команда школы.

Гай подходит сзади и говорит Хэнку, что это Томми Остерхаус из Ливана. Хэнк пожимает ему руку. «Как жизнь, Томми? „ — «Вполне сносно; а как ты?“

— «Знаешь, Хэнк, Томми в прошлом году стал чемпионом округа». — «Ты не шутишь, Гай, это правда?» — «Точно, так что теперь ты да Сайрес Лейман, Лорд, Ивенрайт, я и Томми как следует окопаемся на поле, а? «

Я прислоняюсь к мотоциклу и слушаю, как они говорят о футболе, и вижу, как Томми Остерхаус посматривает на руки Хэнка. При распасовке мяча с площадки доносятся вопли болельщиков: «Два-четыре-восемь-шесть, кто сильнее всех здесь есть?» Я жду и наблюдаю за тем, как все тоже ждут. Некоторое время они еще треплются о том о сем, потом Гай откашливается и наконец подбирается к делу. «Ты знаешь, Хэнк, что Томми еще и боксер отличный?» — «Без шуток, Томми, неужто?» — «Боксирую помаленьку, Хэнк». — «Ну, чтобы завоевать такую медаль, надо здорово уметь, Томми». — «Да, Хэнк, я занимаюсь время от времени… у нас была команда в Ливане „. — „А Томми был капитаном, Хэнк“. — „А вы, ребята, не занимаетесь боксом?“ — „Не положено, Томми“. — „А знаешь, Хэнк, Томми стал чемпионом штата, и которым? — третьим на чемпионате Северо-Запада „Золотые перчатки“!“ — „Всего лишь третьим, Гай; здорово пришлось попотеть, когда я встречался с армейскими ребятами из форта Льюис“. — „А знаешь, Хэнк, Томми набрал сто шестьдесят семь очков в прошлом году в Корвалисе на соревнованиях штата по борьбе“. — „Да, кажется, ты мне уже говорил об этом, Гай“. — „О Господи, да мы в этом сезоне разбросаем «Маршфилд“, как бумажных кукол. Чемпион по боксу! — Гай берет Томми за рукав. — И чемпион по борьбе! — Он берет за рукав Хэнка и соединяет их руки. — Могу поспорить!“