Порою нестерпимо хочется

Шофер молча наблюдает за тем, как я приближаюсь.

-- Эй, парень, -- кричу я, -- что за шутки? -- "Скажи -- дудки" -- молит Ли почти с такой же безысходностью, как обреченная машина, -пожалуйста, скажи что-нибудь дружелюбное". Я останавливаюсь. Его дружки стоят в десяти ярдах от нас посреди коллекции содержимого машины -- домкрат, шины, одеяла, клюшки для гольфа -- и медленно переводят взгляды с меня на своего лидера.

-- Мистер Стампер, -- мурлыкает он, когда рев океана слегка стихает, давая ему возможность вклиниться, -- вы появились просто как герой. Говорят, что все вы, Стамперы, герои. Вы захватили с собой лопаты? Может, цепь? Или вы вызвали нам тягач? Вы, случайно, не вызвали нам тягач, мистер Стампер? Или подмога уже спешит?

-- Не-а. Просто шел мимо, наслаждаясь видом в одиночестве.

Встревоженный его сладко-ядовитым тоном, я быстро сообразил, что эта сцена может оказаться гораздо большим, чем просто развлечение, на которое я надеялся.

-- Ну, пока, -- бодро говорю я, намереваясь тронуться дальше.

Ли стоит, глядя поверх плеча подростка на буек с сиреной, заунывно воющей на темной воде. (Время от времени до мальчика долетает вой буйков из устья залива и шум дизелей, проходящих по шоссе... но постепенно все его внимание сосредоточивается на усыпанной звездами монетке неба у него над головой: похоже, с одного края она начинает светлеть.) Но, когда я прохожу мимо него, он, слегка отвернувшись, протягивает свою веснушчатую руку и останавливает меня; блестящие стигматы прыщей украшают его щеку. Я замечаю разительную разницу в его отношении ко мне по сравнению с нашей первой встречей. Тогда в нем была просто жестокость, которая теперь каким-то образом превратилась в ненависть.

-- Эй, мистер Стампер! Куда же вы? Разве мы не оказали вам помощь совсем недавно? Вам не кажется, что и вы теперь могли бы нам помочь?

-- Конечно... -- бодро и радостно. -- Конечно, чем могу быть полезен? Позвонить вызвать тягач? Я как раз направляюсь обратно к цивилизации... -- Я сделал неопределенный жест в сторону города. -- Кого-нибудь пришлю.

-- Ну что вы, не надо, -- пропел он. -- К телефону мы уже кое-кого послали. Не можете ли вы помочь нам как-нибудь иначе? Будучи Стампером и вообще? -- Его пальцы нежно теребят лацкан моего пиджака.

-- Конечно! -- восклицаю я. -- Конечно, сделаю все что в моих силах, но... -- На этот раз слишком бодро, слишком радостно. Я издаю нервный смешок, и его пальцы сжимаются на моей руке.

-- Вы явно чему-то очень рады, мистер Стампер. А чему это вы так радуетесь?

Я пожимаю плечами, прекрасно понимая: что бы я ни ответил, все будет неверно... Стайка песчанок проносится над головой Ли, словно листья, подхваченные ветром; с легким интересом он наблюдает, как они резко сворачивают и опускаются все вместе у кромки волн, в нескольких ярдах от машины. ( "Да! -- восклицает мальчик. -- Свет!" Теперь он абсолютно уверен в этом... наверху, в конце трубы, с одного края видимого ему лоскутка неба -свет! Небесный свет! застящий его надел звезд... Он приближался и должен был остановиться прямо над ним, специально для него! "Отче, о Божественный Отче, Господи, помоги мне! Ты можешь. Я знаю, Ты можешь. Помоги мне...") Поэтому я предпочел помолчать, однако из меня непроизвольно снова вырвалось это нервное хихиканье.

-- Гляньте, у мистера Стампера проснулось отличное чувство юмора при виде нашей машины в такой переделке! -- И я чувствую, что он сжимает мою руку еще крепче... Почти позабыв о своей руке, Ли наблюдает за крохотными птичками, копошащимися в ручейках, оставляемых набегающими волнами: как предопределены их несчастные жизни... навсегда настроенные на ритм безжалостного океана, безмолвно подогнанные к размеренному отзвуку волн. -И знаете, ребята, что я думаю: такой парень, как мистер Стампер, сохраняющий такое чувство юмора в неприятностях, он должен помочь нам выкарабкаться, я, например, вот так это понимаю.

Я понимал это несколько иначе, но не стал вступать в пререкания. Я полуобернулся, чтобы прикинуть расстояние до мола, но не прекращавшие жевать приспешники водителя перехватили мой взгляд и слегка переместились, чтобы отрезать любую возможность к внезапному побегу. Я почувствовал себя в ловушке (от долгого неморгающего взгляда вверх глаза мальчика начинают гореть. Занемевшие ноги подгибаются, помятая маска свисает с шеи, как амулет. Он забывает о своих застывших до боли пальцах, глядя па то, как свет подступает все ближе к границе его видения. "Я готов, Отче Небесный. Пожалуйста. Бери меня. Я не хочу умирать в этой несчастной дыре, Я не хочу докой. Возьми меня к себе, Господи..."), и впервые мне по-настоящему стало страшно: мне доводилось слышать об этих пляжных хулиганах и их представлении о развлечениях... Ли сбрасывает руку шофера и делает несколько шагов к воде. На него наваливается усталость, чуть ли не сонливость. Он ищет луну, но ее закрыли тучи. Он оглядывается на птичек, деловито работающих в опасной близости от прибоя: их лихорадочное клевание вызывает в нем еще одну волну усталости...