Порок сердца

твой выбор. — Маргит опять включила свой гипнотический голос и взгляд.

— Пожалуй, ты права. Я принесу ее. — Эгор решительно кивнул.

— Ну, вот и молодец. Возьми с собой, зальешь ей в рот знакомого тебе уж «Деламорэ-

деламортэ», напиток поможет ей перенести тяжелый переход из мира в мир. — Королева вложила

ему в руку маленький розовый пузырек.

— Только скажите мне, — спросил Эгор, — как человек может жить в своем собственном

внутреннем мире?

— Прекрасно, — сказал Кот. — Мы закольцуем миры, и Кити будет жить здесь вечно. Как

будто заблудившись в своем сне.

— Отлично. Ждите нас, мы скоро будем. Пойдем, толстяк. Куда наш путь? — Эгор говорил

громко и надрывно, словно приняв очень важное решение.

— Да, в общем, мы на месте. Я попал из морга прямо во дворец, нам вон в тот люк в полу. Я

вылез из него, — сказал клоун, несколько запутанный тем, как разрешалась ситуация. Но

упрашивать Эгора отдать свою жизнь Кити не стал: может, и правда все наконец-то будут живы и

счастливы.

Они подошли к люку, когда к ним подбежали Тру-Пак и Покойник.

— Эгор, брат, ты уж там без глупостей! — сказал Тру-Пак.

— Мы пошли бы с вами, но нам нельзя.

— Не парься, Покойник, я справлюсь. Если что, позаботься о Мании, обещаешь? — сказал

Эгор.

— Если что? — удивился Покойник, но Тру-Пак уже отодвинул тяжелый люк, и клоун, а за

ним и Эмобой прыгнули в него.

— Если что? — еще раз спросил Покойник у Тру-Пака. — Я не понял…

ГЛАВА 24

«Смерть стоит того, чтобы жить, а любовь стоит того, чтобы ждать»

Семен Иванович Чуткий не верил в Бога. И в загробный мир он тоже, соответственно, не

верил. Проработав двадцать лет в морге, он понял только одно: нужно получить от этой жизни все,

пока ты не попал на железный стол. А еще Семен Иванович не верил в Бога потому, что, если бы

справедливое Всевидящее Око существовало, он давно должен был обратиться в соляной столб, или

сгореть от стыда, или хотя бы быть замученным собственной совестью за гнусные дела свои. Ан

нет. Чувствовал Чуткий себя прекрасно, вид имел благообразный: борода, очки, животик, жена,

двое детей. Все это совсем не соответствовало тем безобразиям, которые он частенько вытворял с

безответными телами на работе. Сам себе Семен Иванович объяснял особенности своей тяги к

мертвым молодым женщинам спецификой работы, разрушившей его чувствительную психику. Тем

более что он не был маньяком и место работы подбирал не специально, как некоторые жалкие

личности с трясущимися руками, у которых только одно на уме. У Семена Ивановича на уме было

отнюдь не «одно». С некоторых пор он стал приторговывать фото через Интернет, и его

болезненная страсть приобрела вполне четкую финансовую основу.

Так что Семен Чуткий в Бога не верил и его не боялся, а верил в удачу и везение. И ему

сегодня крупно повезло. Когда пару месяцев назад какая-то темная личность сунула ему в карман

безликую визитку с телефоном и сказала: «Ну, вы понимаете, Семен Иванович, чем черт не шутит,

вдруг к вам случайно привезут еще живого человека, бывают же врачебные ошибки. Я тут читал…

Мы, очень хорошо вас отблагодарим…» — Чуткий понял, что это — перст судьбы, и начал ждать.

И вот дождался. Удача не замедлила случиться. Да еще какая. Редкая, практически невозможная.

Придурки со «скорой» привезли живую девушку, впавшую в глубокую кому, практически в

анабиоз. И ему теперь предстояло сделать вскрытие и подменить ее живое сердце на орган мертвой

бесхозной бомжихи… Но мало того что он продал ее сердце и теперь ждал «черных»

трансплантологов, девушка оказалась красавицей и девственницей. И вот теперь Семен Иванович

ходил вокруг железного стола, на котором лежала голая Кити, как кот вокруг сметаны. Яркий свет

дневных ламп заливал комнату до рези в глазах, от взгляда Чуткого не ускользал ни единый уголок

на теле Кити, которое казалось высеченным из мягкого розового мрамора. Она прекрасна и

принадлежит только ему, он будет ее первым и последним мужчиной, целый час у него еще есть в

запасе, а фантазий накопилось… Но Семен Иванович был человеком интеллигентным и не мог

наброситься на девушку, даже так бесстыдно разлегшуюся перед ним на столе, не поговорив с ней,

не наладив контакт. В конце концов, он же не насильник какой.

— А ведь ты мне в дочки годишься, деточка! — начал Чуткий ласково, но понял, что говорит

не то. Он в который раз обошел изумительное тело, любуясь девственными формами, и начал

снова:

— Тебе повезло, деточка. Твоим первым мужчиной будет не какой-нибудь сопливый жлоб, а

опытный и ласковый партнер, к тому же чуткий. — Он усмехнулся собственному каламбуру. —

Хотя, похоже, ты любила боль. Все эти металлические штучки, которые я из тебя достал, наколка на

спине… Не пойму я вас, молодых. Ну, ничего, зато ты жизнь свою не зря прожила, теперь

благодаря твоему доброму сердцу я смогу купить себе хорошую машину и квартиру в ипотеку. —

Неожиданная мысль пронзила лысеющую голову Семена Ивановича. — А может быть, Бог есть и

он мне почему-то помогает?

Он быстрее зашагал вокруг стола с Кити, пожирая ее глазами. Потом, решив, что он готов,