Порок

Глава одиннадцатая

Мария Курочкина приехала на работу ранним утром, в половине восьмого. Так рано на работу приезжал только один человек – Житомирский. За те два дня после выходных она выяснила судьбу ноутбука, где хранилась копия дела Воинова. Как только Евгений подался в бега, Мурычев передал его под личный контроль Александру Федоровичу. И все эти дни над служебным компьютером Евгения, под неусыпным контролем патрона, колдовали сотрудники комитета, пытаясь вскрыть содержимое, но никак не могли подобрать правильный пароль.

Разуверившись в возможностях своих подчиненных, Житомирский намеревался передать компьютер специалистам из полиции или ФСБ, но почему-то медлил. Поэтому у Марии не осталось времени на обдумывание более тщательного плана, она решила для себя, что именно сегодня попытается выкрасть файлы. Раздираемая душевной болью, она хотела отдать себя на заклание перед Евгением, ведь ее могли разоблачить и осудить за связь с беглым подозреваемым. Ею овладело полное безразличие к собственной судьбе, что стало еще одним толчком к подвигу во имя отвергнутой любви. Но ее все равно лихорадило, что говорило об одном – хоронить себя полностью она пока не собиралась.

Всю первую половину дня Мария крутилась около кабинета Житомирского и пустыми девичьими разговорами забалтывала Алию, секретаря в приемной. К обеду людей в управлении поубавилось. В час дня она вновь явилась в приемную к Алие, та что-то нервно кричала по телефону. В итоге секретарь раздраженно бросила трубку с возгласом: «Достали!». Завидев Марию, она поспешно натянула притворную вежливую гримасу и учтивым голосом попросила ее посидеть до двух часов в приемной, объяснив свое отлучение срочной поездкой по личному делу. Мария с легкостью согласилась и поинтересовалась насчет ключей от дверей в приемной и от кабинета Житомирского.

Алия, накидывая в спешке пальто, пояснила:

– Житомирский не разрешает передавать ключи кому-либо. Но зачем они тебе?

– Вдруг я тоже захочу выйти, а дверь останется открытой.

– Поэтому выходить ни в коем случае нельзя, дверь в кабинет шефа тоже открыта, так что терпи, дождись меня, – Алия говорила с нотками наставления в голосе, – пожалуйста, не оставляй кабинет.

– О’кей, – ответила Мария.

С помощью ключей Мария смогла бы закрыть дверь приемной изнутри и спокойно, без лишней суеты начать поиски служебного компьютера Евгения. Теперь задача усложнялась – в любой момент кто-нибудь мог ворваться в приемную и случайно застать ее в кабинете патрона.

В первые пятнадцать минут она только успевала отвечать на звонки. Александру Федоровичу звонили все – от художественного руководителя национального театра до президентов благотворительных фондов. У Марии создалось впечатление, что она не сотрудник комитета, а клерк какой-нибудь общественной организации. Звонили не только люди, облаченные в статусные должности, но и простые смертные, желавшие прийти на прием за советом и с жалобами. Мария не знала, что делать с таким большим потоком трафика, поэтому отвечала просто: «Позвоните после двух часов».

Ближе к половине второго звонки прекратились, она встала из-за стола, тихо на цыпочках подкралась к двери патрона и открыла ее. Ей обманчиво казалось, что за дверью приемной все норовят уловить ее легкие движения. Уже стоя в дверном проеме кабинета патрона, она озирала взором хищника его содержимое. Отыскать добычу оказалось не так-то просто. Неплотно прикрыв за собой дверь, она прошла глубже в кабинет, взглянула на рабочее место Житомирского, но кроме монитора от стационарного компьютера и пары папок с бумагами на столе ничего не обнаружила. Попыталась войти в комнату отдыха, но дверь туда оказалась заперта на ключ. Подергав ручку, она уже начала думать, что ее визит в кабинет Александра Федоровича обречен на неудачу. С неутешительными мыслями подошла к шкафу в углу, за стеклом которого на каждой из полок были расставлены книги юридического толка. Мария открыла нижнюю деревянную дверцу шкафа, но и там кроме скопища бутылок и коробок конфет ничего примечательного и похожего на ноутбук не нашла. Затем вернулась к кабинетной двери, приоткрыла ее и, убедившись, что в приемной все тихо, продолжила поиски.

Времени уже было в обрез, часы на стене показывали без пятнадцати два, обеденное время сотрудников подходило к концу. Заглянула за шторы, может, на подоконнике? Нет, пусто. Вновь подошла к столу патрона, открыла дверцу тумбы стола: «Может, здесь припрятан ключ от комнаты отдыха?». Но, вспомнив байки коллег, что шеф не доверяет ключ от интимного помещения никому, закрыла дверцу. «Будет ли хозяин кабинета в таком случае оставлять ключ без присмотра в столе?» – ответ напрашивался сам собой.