Читаем Пороховой погреб Европы полностью

По мере того как укреплялись позиции Австро-Венгрии в Сербии, возрастало и противодействие им. Значительная часть сербских политиков считала, что Милан Обренович предает сербские национальные интересы, препятствует выполнению исторической миссии Сербии по решению главной национальной задачи: освобождению и объединению остальных частей сербского народа. Зачем нужно это объединение, ради которого требуется ценой большой крови перекроить политическую карту Балкан? Это было неизвестно даже лидеру партии радикалов Николе Пашичу. «Национальная свобода всего сербского народа всегда была для меня большим идеалом, чем политическая свобода сербов в Королевстве (то есть в Сербии)», — писал он. Иными словами, неважно, как живет сербский народ, важно, чтобы все сербы жили в одном государстве, пусть даже это государство прозябает в нищете. Такое упорное желание поставить идеал над жизнью, втиснуть реальность в рамки собственных идей несет в себе огромный разрушительный потенциал — вспомним Ленина, Гитлера, других деятелей подобного рода… Собственно, Никола Пашич и его коллеги недалеко ушли от них. Когда Пашич заявляет о том, что «сербы стремятся к тому, чтобы объединить все сербские племена на основе традиций и ценностей исторического прошлого сербского народа, под водительством идеи… свободы, равенства и братства», то сразу вспоминается, что нечто подобное (только без слова «сербы») проповедовали Робеспьер, Дантон, Марат, русские декабристы, итальянские карбонарии и прочие тайные и явные поборники своеобразно понимаемого «гуманизма». И вероятно, не зря столь тесными были связи лидеров сербских националистов с Францией — страной, где идеи «свободы, равенства и братства» уже давно стали господствующими и где получали образование практически все сербские интеллектуалы. Что касается России, то премьер-министр Сербии Милан Пирочанац называл ее «варварской страной» и очень опасался, как бы «копыто казачьего коня не затоптало современную цивилизацию» (Шемякин, с. 264). Но в народной толще продолжали жить симпатии к России, которые возрастали по мере того, как в стране усиливалось австрийское присутствие.

В таком состоянии сербское общество подошло к новому кризису на Балканах.

Балканским народам, национально-освободительная борьба которых достигла кульминации в период Восточного кризиса 1870-х годов, из-за вмешательства великих держав не удалось довершить формирование национальных независимых государств на Балканах. Одновременно Берлинский конгресс создал новые исторические условия, при которых национальный вопрос на Балканах решался только с помощью политических комбинаций и войн. Играя на местных националистических и династических устремлениях, великие державы в своих интересах разжигали вражду между народами Балкан.

В 1881 году был подписан секретный австро-германо-русский договор, направленный на достижение политического равновесия в Европе. Этот договор развязывал руки России в отношении болгарского вопроса: Австрия и Германия согласились не препятствовать воссоединению Восточной Румелии с Болгарией.

За годы, прошедшие с момента провозглашения независимости Болгарии, Россия не оставляла своих намерений превратить Софию в своего надежного и постоянного союзника на Балканах. В стране существовало мощное русофильское движение, опиравшееся на искреннюю любовь к России самых широких народных слоев. Болгарские офицеры обучались в России, русские военные советники создавали болгарскую армию. Первым командующим военно-морскими силами Болгарии и фактическим их создателем был русский адмирал З. П. Рожественский — будущий командующий 2-й Тихоокеанской эскадры, с чьим именем связан Цусимский разгром.

Но, помимо русофильской партии, в Болгарии существовали и германофильские круги, опиравшиеся прежде всего на князя Болгарии Александра Баттенберга. Положение самого князя было двусмысленным: он постоянно чувствовал себя игрушкой в руках петербургского МИДа и в попытках вести самостоятельную политику стремился опираться на австро-германскую дипломатию.

Берлинский конгресс не решил проблему единства болгарских земель. Восточная Румелия оставалась в составе Турции. Хотя на Берлинском конгрессе она объявлена автономной, Турция всеми силами старалась изолировать эту территорию, фактически урезая ее и без того скромные права. Ситуация в Восточной Румелии не ускользнула от внимания великих держав: Австро-Венгрия и Англия негласно поощряли Стамбул, в то время как Россия добивалась от Турции реальной, а не на словах, автономизации Румелии.

Болгария же шла еще дальше, стремясь добиться воссоединения земель.

Перейти на страницу:

Все книги серии Военные тайны XX века

Россия и Китай. Конфликты и сотрудничество
Россия и Китай. Конфликты и сотрудничество

Русско-китайские отношения в XVII–XX веках до сих пор остаются белым пятном нашей истории. Почему русские появились на Камчатке и Чукотке в середине XVII века, а в устье Амура — лишь через два века, хотя с точки зрения удобства пути и климатических условий все должно было быть наоборот? Как в 1904 году русский флот оказался в Порт-Артуре, а русская армия — в Маньчжурии? Почему русские войска штурмовали Пекин в 1900 году? Почему СССР участвовал в битве за Формозский пролив в 1949–1959 годах?Об этом и многом другом рассказывается в книге историка А.Б.Широкорада. Автор сочетает популярное изложение материала с большим объемом важной информации, что делает книгу интересной для самого широкого круга читателей.

Александр Борисович Широкорад

Публицистика / История / Образование и наука / Документальное

Похожие книги

100 великих героев
100 великих героев

Книга военного историка и писателя А.В. Шишова посвящена великим героям разных стран и эпох. Хронологические рамки этой популярной энциклопедии — от государств Древнего Востока и античности до начала XX века. (Героям ушедшего столетия можно посвятить отдельный том, и даже не один.) Слово "герой" пришло в наше миропонимание из Древней Греции. Первоначально эллины называли героями легендарных вождей, обитавших на вершине горы Олимп. Позднее этим словом стали называть прославленных в битвах, походах и войнах военачальников и рядовых воинов. Безусловно, всех героев роднит беспримерная доблесть, великая самоотверженность во имя высокой цели, исключительная смелость. Только это позволяет под символом "героизма" поставить воедино Илью Муромца и Александра Македонского, Аттилу и Милоша Обилича, Александра Невского и Жана Ланна, Лакшми-Баи и Христиана Девета, Яна Жижку и Спартака…

Алексей Васильевич Шишов

Биографии и Мемуары / История / Образование и наука
100 великих казней
100 великих казней

В широком смысле казнь является высшей мерой наказания. Казни могли быть как относительно легкими, когда жертва умирала мгновенно, так и мучительными, рассчитанными на долгие страдания. Во все века казни были самым надежным средством подавления и террора. Правда, известны примеры, когда пришедшие к власти милосердные правители на протяжении долгих лет не казнили преступников.Часто казни превращались в своего рода зрелища, собиравшие толпы зрителей. На этих кровавых спектаклях важна была буквально каждая деталь: происхождение преступника, его былые заслуги, тяжесть вины и т.д.О самых знаменитых казнях в истории человечества рассказывает очередная книга серии.

Елена Н Авадяева , Елена Николаевна Авадяева , Леонид Иванович Зданович , Леонид И Зданович

История / Энциклопедии / Образование и наука / Словари и Энциклопедии
1066. Новая история нормандского завоевания
1066. Новая история нормандского завоевания

В истории Англии найдется немного дат, которые сравнились бы по насыщенности событий и их последствиями с 1066 годом, когда изменился сам ход политического развития британских островов и Северной Европы. После смерти англосаксонского короля Эдуарда Исповедника о своих претензиях на трон Англии заявили три человека: англосаксонский эрл Гарольд, норвежский конунг Харальд Суровый и нормандский герцог Вильгельм Завоеватель. В кровопролитной борьбе Гарольд и Харальд погибли, а победу одержал нормандец Вильгельм, получивший прозвище Завоеватель. За следующие двадцать лет Вильгельм изменил политико-социальный облик своего нового королевства, вводя законы и институты по континентальному образцу. Именно этим событиям, которые принято называть «нормандским завоеванием», английский историк Питер Рекс посвятил свою книгу.

Питер Рекс

История