Пороховой загар

— Технику я не принимал, поэтому и сдавать не собираюсь. Пленные сейчас находятся под контролем командира курдского ополчения Авраза Демира. Я их уже передал, так что все вопросы к нему. Моя группа сейчас начинает выдвижение в район эвакуации.

— Вы не расскажете мне, что здесь произошло?

— Проводилась спецоперация. Для нас это самое обычное дело. Результаты вы видите. Командуйте, полковник, а мы, как говорится, до дому, до хаты.

— Благодарю вас за службу.

— Уж не знаю, что и ответить. Принимаю благодарность. Так будет, наверное, правильно.

Жилин подал полковнику руку и приказал группе строиться у холма, с которого прикрывал участок капитан Туренко.

Из вертолета начали выходить бойцы Демира.

Майор подошел к нему и сказал:

— Ну что, Авраз, давай попрощаемся.

— Помни, что я сказал тебе.

— Конечно.

Демир снял с руки часы.

— Держи, майор, на память.

Жилин отдал ему зажигалку.

Командир группы попрощался с курдом и отдал приказ:

— Внимание, «Байкал»! Готовность к маршу две минуты. Сержант Сторский, связь с Северцовым.

— Есть, командир!

Жилин принял трубку.

— Это я, товарищ полковник!

— Медир и курды прибыли?

— Так точно! Пленных передал, техника стоит на прежних местах, группа начинает марш. Выход в район эвакуации ориентировочно в пятнадцать тридцать.

— Принял. Вертушка будет ждать вас.

— До встречи.

— До встречи.

Командир группы отдал приказ. Подразделение вытянулось в колонну и начало двухкилометровый марш. Впереди, как и положено, шел дозор.

Бойцы видели, как в воздухе прошли истребители. За ними следовало звено «Ми-24», прикрывавшее две «восьмерки».

Смирнов, шедший в передовом дозоре вместе с неизменным Соболем, сказал:

— Пресса! Сколько же их набилось в «восьмерки»?

— Человек пятьдесят.

— Меньше, если с аппаратурой.

— А тебе не все равно? Лавры, как и всегда, достанутся кому-то другому.

— Ты воюешь за лавры?

— Ты же знаешь, что нет. Просто иногда обидно бывает.

Смирнов усмехнулся и спросил:

— Обидно за то, что Родина не знает в лицо своих героев?

— Почему? Иногда она их узнаёт, особенно на похоронах.

— Главное, Соболь, не в том, чтобы Родина знала своих героев, а в том, чтобы они у нее были.

— Ладно. Прибудем на базу, не взыщи, нажрусь до поросячьего визга.

— Да жри, только не в нашем отсеке. Мне для полного счастья не хватало видеть твою пьяную морду и слушать поросячий визг.

— Злой ты, Боря!

— Какой уж есть. Хорош базарить, смотри по сторонам. Мы в буферной зоне, а здесь, как ты, наверное, заметил, иногда происходят странные вещи. Вроде все тихо, вдруг появляется куча вооруженных мужиков и валит другую, точно такую же.

— Я бы сказал, что она валит всякую нечисть.

— Согласен. Посмотри на растительность у правого холма. По-моему, там какое-то движение.

— Это песчаная гадюка охотится на газелей. Она выбирает самых мелких, десятикилограммовых.

В штабе турецкой бригады, расположенной у поселка Гардан, час назад стало известно о провале операции «Блуждающая смерть». Еще через час двадцать минут туда позвонил полковник Банадир.

Говорил он сухо, официально:

— Господин полковник, соизвольте объяснить, как ваши подчиненные оказались в стане террористов ИГИЛ? Откуда у них турецкая военная техника? Почему вы не контролируете обстановку в подчиненной вам бригаде? Вы настолько увлеклись своей любовницей, что на службу времени не хватает?

Шафар оторопел.

— Но, Улуч… — начал было он.

— Я вам не Улуч, а полковник Банадир, которому поручено провести тщательное расследование того, что произошло в буферной зоне. К вам выехал мой спецпредставитель. Будет лучше, если вы встретитесь не в расположении штаба. Не только вы лично, но и майор Дагар, капитаны Пакар и Конкер. Я думаю, что для этого подойдет стрельбище на полигоне Асан.

— Есть, господин полковник! Мы будем на полигоне. Но хочу заметить, что сегодня на ваше имя в генеральный штаб ушли представления об увольнении лейтенанта Араса и всех военнослужащих, оказавшихся вместе с ним в буферной зоне. Они покинули ряды наших вооруженных сил задолго до того, как оказались у террористов.

— Я ознакомлюсь с представлениями.

Спустя шесть часов служебный автомобиль командира бригады въехал на полигон Асан. Дагару бросилось в глаза, что стрельбище, обычно занятое в это время, сейчас оказалось пустым.

— Странно. По-моему, роты должны стрелять и днем и ночью. Но здесь почему-то никого нет.

Командир реактивной батареи проговорил:

— Да и на КПП не было наряда.

— Все это очень странно, — вторил ему Пакар.

— Видно, Банадир позаботился, чтобы встреча осталась в тайне, — сказал командир бригады. Уверен, мы будем обсуждать ситуацию и найдем выход из нее. Особых проблем в этом не вижу. Изменники были уволены из рядов вооруженных сил и перешли на сторону террористов. Такое бывает.

— А техника? — спросил Пакар.

— Наша вся на базе, в других батальонах тоже. Это запросто выяснит любая комиссия, даже международная. Откуда у террориста Араса взялись РСЗО «Сакарья», ТЗМ и «Отакар» — не наша забота. Никоим образом нельзя утверждать, что эта техника попала в буферную зону именно из Турции. Ведь на ней нет никаких опознавательных знаков.