Поросенок

— Ну, это мы быстро! — Федя достал из кармана кисточку хвоста, замаскированную под расшитый бисером кошелек, выдернул три волосинки, плюнул, топнул, моргнул и ухмыльнулся:

— Готово!

Царь и министр подбежали к окну. Через реку был перекинут замечательный мост из чистого золота.

— А! Класс! — заорал царь. — Какова иностранная работа!

— Просто великолепно! — подпевал министр.

Вениамин важно надулся.

— И откуда ты такой взялся? — мрачным шепотом спросил инженер Сильвуплюев у Феди. — Морду бы тебе набить!

— От матраса слышу! — огрызнулся черт.

— Повелеваю, — сказал царь, — инженера Сильвуплюева гнать с должности по собственному желанию, а на его место — иностранного специалиста — мусью Вениамина Свиньина с окладом три тысячи рублей.

— Мне бы три тысячи, — обиделся Сильвуплюев, — я бы три моста построил! А за сто тридцать — ищите дурака!

И инженер ушел, хлопнув дверью так, что упала люстра.

— От гад! — возмутился царь. — Мужик! Быдло! На каторге сгною, в Сибири! Такую люстру спортил! Венецианского стекла!

— Ну, это мы быстро, — влез в разговор Федя, и люстра повисла на прежднее место.

— Люблю, — сказал царь и обнял купца.

— Нам бы дочку… Вашу… Замуж… За нас, — промямлил Вениамин, распространяя вокруг себя запах дорогого французского одеколона.

— Еще два желания придумаю, и женись!

Царь полюбовался на мост, блестевший на солнце, как золотой.

— Завтра загадаю, — и министру, — ну-ка, отведи их с денщиком в гостиницу. И к ужину пригласи.

Гости, поклонившись, вышли.

Царь потер руки:

— Эх, зятек будет!

И опять сел считать мух.

— И этот кретин выгнал меня с работы, — закончил инженер Сильвуплюев, имея ввиду царя.

— Н-да… — сочувственно кивнул философ Сократов.

— В общем, я теперь пополнил собой армию безработных.

Философ поскреб пятку.

— А надо бы этих проходимцев вывести на чистую воду.

— Как?

— Ты говорил, что царь еще два желания загадать должен? Подскажем ему эти желания, чтобы исполнить их было невозможно.

Инженер махнул рукой.

— Да царь не согласится на твои желания, ему бы золота побольше, а остальное — ерунда, чтоб он лопнул!

— А принцесса?

— При чем здесь принцесса?

— Так ведь ее замуж выдают! Значит она имеет право хотя бы на одно из желаний.

— А она согласится?

— Согласится, — уверенно заявил Сократов.

Закипевший самовар заявил о своих претензиях громким свистком. Философ налил чай себе и Сильвуплюеву. Инженер задумчиво ковырял пальцем в носу. План Сократова ему понравился. В том, что принцесса согласится, он не сомневался, ибо всем было известно, что она тайно влюблена в философа, который пленил ее своими хитроумными проделками, насмешками над придворными и над самим царем и, вообще, своим веселым нравом. Да, своими мудрыми речами философ Сократов умел зажигать огонь любви в женских сердцах.

— А что загадаем?

— Я подумаю, — сказал Сократов и с хлюпом отхлебнул из блюдечка первоклассный грузинский чай.

Вторым желанием царя был новый золотой дворец. Царь, весьма довольный собой и будущим зятем, главный министр, надутый как ишак, Вениамин и Федя, разодетые в сверкающие золотом одежды и уверенные в успехе, восхищенные придворные бродили по дворцу и хором хвалили все подряд, даже золотой унитаз в сортире. Царь уже приготовился высказать третье желание, наверно, не менее умное, чем два предыдущих, когда в покои ворвалась принцесса в сопровождении философа Сократова.

— Не волнуйся, Маруся, — говорил Сократов.

Принцесса подошла к почтительно расступившимся придворным, топнула ногой и заявила:

— Что ж это вы, батюшка, меня замуж выдаете, а желания свои загадываете?

— Молчи, оглобля! Для тебя же стараюсь. Жених видный, богатый, мастер на все руки…

Вениамин приосанился.

Мария презрительно глянула на его сладкую самодовольную рожу, потом на ухмыляющегося Сократова и сказала:

— На кой черт он мне сдался? Я желание хочу!

Были крики, слезы, уговоры. Своей любимой дочери царь отказать не мог, и через пять дней было решено, что желание загадает принцесса.

В ожидании желания царь собрал государственную думу, чтобы после исполнения, не откладывая в долгий ящик, сразу объявить о помолвке. Бородатые бояре в шубах сидели по лавкам, потели, пукали и, рассказывая друг другу не менее бородатые похабные анекдоты, ржали и ждали принцессу.

Но вместо нее пришли Сократов и Сильвуплюев. Философ достал огромный свиток с печатью принцессы в левом нижнем углу и зачитал:

— Ее высочество принцесса желает, чтобы ее желание загадали мы: философ Сократов, то есть я, и инженер Сильвуплюев, то есть он.

Философ показал на Сильвуплюева.

— Мы согласны, — сказал Федя.

— Мы тоже, — согласился царь, которого перекосило при виде инженера.

— Прекрасно! — Сократов принял позу Наполеона и замогильным голосом произнес:

— Пусть этот Свиньин и этот его денщик убираются ко всем чертям, и чтоб мы их здесь больше никогда не видели. Таково желание ее высочества.

Воцарилась тишина.

— Так нельзя, — наконец сказал царь. — Ежели он исполнит желание и уберется, как он женится на нашей дочери? А ежели не исполнит, то тоже не женится? Нет, такое желание нам не подходит!

— Не подходит! — подхватил Федя.