Поросенок Бейб

Дома миссис Хоггет опять включила звук, случайно как раз в тот момент, когда комментатор говорил:

«Остался еще один участник. Высшая оценка пока восемьдесят пять, у мистера Джонса из Уэльса и его собаки Брин, весьма похвальный суммарный результат, принимая во внимание ужасные погодные условия у нас здесь сегодня. Трудно предположить, что этот результат будет превзойден, но вот идет последний участник».

И вдруг на экране, к изумлению миссис Хоггет, появился ее муж, большими шагами идущий к Стартовому камню, а за ним по пятам шла грузная старая Флай.

«Это мистер Хоггет с Пиг, — сказал комментатор. — Немного странное имя, и к тому же, должен сказать, собака толстовата… что это? Он отсылает собаку обратно… Что такое? О боже!.. Смотрите!»

И когда миссис Хоггет и сотни тысяч зрителей посмотрели, они увидели Флай, бегущую к парковке автомобилей. А оттуда, под зарядившим дождем, галопом мчался большой поджарый, замечательно чистый поросенок породы Large White.

Бейб встал точно рядом с Хоггетом и застыл как статуя; большие уши насторожены, маленькие глазки устремлены вдаль, на овец.

Миссис Хоггет открыла рот, но на этот раз не проронила ни звука.

Трибуны замерли от неожиданности, а потом поднялся шум.

Камеры со всех точек показывали происходящее. Зрители — кто от изумления разинул рот, кто вовсю смеялся; судьи с покрасневшими лицами поспешно совещались; Хоггет и Бейб терпеливо ждали; и наконец зазвучал голос комментатора.

«Совершенно нелепая ситуация, — сказал он в замешательстве, — но, по сути, в правилах нигде не написано, что могут состязаться только собаки, и похоже, судьи обязаны разрешить мистеру Хоггету выставить на состязание эту, э-э… то есть этого поросенка-овцепаса, я полагаю, так нам следует его называть, ха-ха! Как бы от всего этого овцы не умчались за пределы нашего графства! По крайней мере, напоследок мы вдоволь посмеемся!»

И действительно, в этот момент раздался громкий взрыв смеха, когда Хоггет, получив весьма неохотный кивок от судей, сказал тихо: «Заходи справа, Пиг» — и Бейб начал обход справа.

Хохотали и над тем, как он бежит (хотя многие заметили, что мчится он быстро), и сама мысль, что поросенок может пасти овец, казалась чистейшим вздором, а особенно потешались над тем, как он визжал и визжал что есть мочи. Все думали, что он визжит от глупого возбуждения.

Но хотя он был взбудоражен, ужасно возбужден и взволнован оттого, что действительно участвует в Больших состязаниях собак-овцепасов, он был далеко не глупец. Он выкрикивал слова пароля. «Овца я иль баран, вот что я вам скажу: не так я глуп, не так я туп, как выгляжу», — кричал он на бегу.

Приближался ответственный момент встречи с овцами, и он опять и опять повторял магические слова, перекрывая шум ветра и дождя, устремив взгляд на овец около Отправного столба. Они тоже уставились на него, выкатив глаза при виде приближающегося большого странного животного, но стояли неподвижно. А зрители, которые были теперь в отдалении, сразу смолкли, увидев, что поросенок занял отличную позицию позади овец, и услышали, как изумленные судьи дали ему 10 очков за безупречный старт.

Овцы, казалось, не верили своим ушам, и Бейб на всякий случай, чтобы уж сработало наверняка, повторил пароль еще раз. «… Не так я глуп, как выгляжу, — запыхавшись, произнес он, — и добрый день, и я приношу извинения за то, что прошу вас работать в такую отвратительную погоду, надеюсь, вы простите меня?»

Сразу, как он и надеялся, раздался доброжелательный рокот голосов.

— Невероя-я-я-ятно! Он знает паро-о-о-оль!

— Какие приятные мане-е-е-е-ры!

— Не как у тех скве-е-е-ерных волков!

— Что мы должны делать, молодой хозя-я-я-я-ин?

Торопясь, так как понимал, что время летит, Бейб сначала вежливо попросил их внимания и затем объяснил маршрут.

— И я был бы вам чрезвычайно благодарен, — сказал он, — если бы вы запомнили все эти пункты. Держитесь плотнее друг к другу, бегите ровно, не слишком быстро, не слишком медленно, и проходите точно в середине всех трех ворот, будьте добры. Как только я войду в круг, не могли бы те четверо из вас, у кого надеты ошейники (между прочим, они вам очень идут), выйти из этого круга. И затем, если бы вы любезно согласились проследовать в финишный загон, я был бы вам очень признателен.

На эту речь ушло время. И у зрителей, и у судей, и у миссис Хоггет вместе с сотнями тысяч телезрителей возникло ощущение, что ничего более не произойдет, что овцы никогда не сдвинутся с места, что все оказалось дурацкой шуткой, которая не удалась.

Только Хоггет, спокойно стоящий под дождем около Стартового камня, был полон веры в мастерство поросенка-овцепаса.

И вот начались чудеса.