«Порошок в зеркалах»

– Все эти люди – ваши пациенты? – спросил Адам недоверчиво.

– Две трети.

Адам помолчал, изучая толпу гостей.

– А… зачем же вы работаете в больнице? Как я понял, практика – это ваш основной доход.

– Помимо работы в больнице и психоаналитической практики я занимаюсь научной работой и читаю лекции в университете. Я профессор с двумя докторскими диссертациями. Научной работой и преподаванием я занимаюсь потому, что люблю знания и исследования. А в больнице я работаю потому, мой друг, что ваш покорный слуга принадлежит к числу тех идиотов, которые любят помогать людям .

Адам снова замолчал, не зная, как реагировать на сказанное доктором.

– Кстати, госпожа Торнворд когда-то тоже была моей пациенткой.

– Вы имеете в виду Изабель Торнворд?

– Да. Загадочная женщина… правда, я так и не понял ее до конца. Не успел. – Вивиан посмотрел на Адама. – Знаю, что вы хотите спросить. Соблазн был велик, но я устоял. Что до ее убийства: история неприятная. Даже не могу предположить, кто желал ей зла. В любом случае, сейчас вряд ли кто-нибудь сможет ответить на этот вопрос…

Джеральд и Анжелика Гентингтон появились рядом с собеседниками незаметно. Просто в какой-то момент Адам повернул голову в сторону, размышляя над очередной репликой доктора, и увидел их. Джеральд, похоже, тоже решил не морочить себе голову выдумыванием костюма и, как и его друг, предпочел смокинг. Его жена более трепетно отнеслась к своему внешнему виду: на ней было длинное платье из темно-синего бархата с открытой спиной. Скорее всего, Вивиана впечатлила именно открытая спина, а не слишком яркий для доктора Гентингтон макияж: сначала он поздоровался с Анжеликой, и уже потом обратил внимание на ее мужа.

– Вы замечательно выглядите, доктор, – сказал он ей. – Хорошо, что вы послушали меня и пришли.

– Я пришла не потому, что послушала вас, а потому, что мне захотелось прийти, – покачала головой она, возвращаясь к привычному образу Анжелики.

– Господин Гентингтон, – Вивиан кивнул Джеральду. – Я давно вас не видел. Много дел?

Джеральд пожал плечами.

– Да, жизнь не стоит на месте. Работа, интервью, поездки… Привет, Адам.

– Я хотел бы поделиться с вами кое-какими мыслями по поводу вашей новой книги. – Вивиан поднял глаза к потолку. – Но не сейчас. Мне нужно подумать. А пока позвольте процитировать вам отрывок, который произвел на меня впечатление. «А еще тут есть зеркала. Много, много зеркал. Они не такие чистые, как в моих снах. Они мутные, блеклые, чем-то напоминающие приходящие в воспоминаниях лица чужих людей, которых мы видели когда-то, а потом безуспешно пытаемся вспомнить. Они похожи на чужие глаза, взгляд которых ты так и не смог забыть. Совершенно обычные глаза, такие, которые ничем не отличаются от миллионов других глаз на улицах. Ты видишь там себя. А что еще можно увидеть в зеркале? В какой-то момент ты понимаешь, что ты больше не можешь смотреть, тебя уже выворачивает наизнанку от осознания абсурдности происходящего. Но ты все равно смотришь. Смотришь так, будто это – самое дорогое, что у тебя есть, эта искаженная картина реальности, которая, наверное, никогда реальностью и не была. Так, будто это что-то, без чего ты не сможешь дышать. Так, будто ты не сможешь жить, если это у тебя отберут. Наверное, так люди смотрят на самую сладкую в своей жизни ложь. Еще до того, как осознают, что правды не существует ».

Джеральд улыбнулся и кивнул. Доктор Мори походил на ребенка, который выучил стихотворение, и теперь ожидал заслуженную конфету.

– Замечательный отрывок, – сказал он. – Я попытался процитировать как можно более точно.

– Иногда у меня возникает чувство, что вы знаете мои книги лучше, чем я, – отшутился Джеральд.

Адам слушал разговор доктора и Джеральда, не принимая участия. Его не оставляло ощущение, что в обществе Вивиана тот вел себя иначе, не так, как всегда. Создавалось впечатление, что Джеральд его побаивался

.От размышлений Адама отвлекла прохладная ладонь, прикоснувшаяся к его руке.

– Вам не скучно слушать их треп, господин Фельдман? – осведомилась Афродита негромко.

– Хотите потанцевать?

– Хочу подышать свежим воздухом. Тут замечательный балкон. Идемте, я покажу.

В ночном воздухе можно было почувствовать едва уловимый запах мокрого асфальта – дождь закончился, и легкий шум капель сменила тишина. На балконе не было ни души – скорее всего, по причине холодной ночи. Зонты над столиками были свернуты, а стулья пустовали.

Адам и Афродита подошли к перилам балкона, и последняя посмотрела вдаль.