Поросячий язык (СИ)

   Ну и оставались разговоры с друзьями. Игорь и Ленка уже потирали руки в предвкушении "косяка", но Гришка остался на высоте и на этот раз. Да он хвастал своими победами над слабым полом, реальными и мнимыми, да, он кропотливо считал, словно американский Ротшильд, кто и сколько выпил на последней вечеринке и кто что приносил, но он ни разу не произнес не только мата, но даже просто грубоватой подъездной лексики. А когда стал распространяться о каком-то "афедроне", Игорь даже непонимающе посмотрел на Ленку, о чём это он?

   - Это он так задницу величает, чудо необразованное, - снова ткнула его под ребро жена, предложив поизучать это самое её место на предмет мягкости и упругости.

   Да, Григорий оказался вне подозрений. Вся надежда была теперь исключительно на попугая, ибо иных версий у Игоря просто не оставалось.

   А с попугаем... с попугаем тоже вышел прокол. Впрочем, выяснилось это только на следующий день, после того, как Игорь изъял камеру из живого уголка. Разговаривала ли дочка с попугаем? Да, только этим она и занималась во всё время вынужденного безделья. Всё то время, что девочка отсутствовала в группе, она учила непонятливую птицу говорить. Вот только те слова, которые хитрая Наталка вдалбливала в попугая, могли быть уместны где угодно, но не в детском общеобразовательном заведении. И что же вы думаете? Через полчаса повторов способный попка повторял вслед за девчушкой, - "Владлена - звезда нетраханная".

   - Ой, чую, завтра Попку повесят на рее, - прикрыл голову Игорь после пассажей глупой птицы, - а заодно и нашу семейку Адамс.

   Попку не повесили. Его предложили их же семье взять на перевоспитание. Причём предложили в таком обязательном порядке, что отказаться можно было, только забрав обратно путёвку в садик. То есть - или Наташка в садике, а попугай у них, или... Искать другой садик никто, естественно, не захотел, а потому их семейный круг пополнился говорящим литературно и не очень попугаем. К вящему удовольствию дочки и к зубовным скрежету всех остальных членов семьи.

   - Он же воняет, - презрительно фыркнул Андрюха, но ему популярно объяснили, что, если будет возникать, то ему же и придётся заботиться о чистоте клетки злополучной птицы. После этого сын решил держаться подальше, как от попугая, так и от Наталки, которая самозабвенно принялась учить птицу новым выражениям. Впрочем, то ли чувствуя внутреннюю цензуру, то ли опасаясь внешней, девочка выбирала для тренинга исключительно частушки, причём старинные и при этом любовной тематики. С "милёнками" и "дролями".

   - Бабушкино влияние, - с гордостью шептала Игорю Ленка. Он соглашался. Больше было неоткуда. Ленкина мать была известным знатоком фольлористики и даже, вроде удостаивалась в своей области самых престижных международных премий. Это было круто, почти отвесно. Дочь ей так сильно гордилась, что ставила в пример и где нужно и где не очень. По её разговорам, так мать даже зубы чистит лучше всех, потому что...

   - Я не удивлюсь, если она и Нобелевку получит, - восхищалась Ленка матерью, которая, невзирая на возраст, обладала феноменальной работоспособностью, успевая и в "культпоходы" в глубинку, и по семинарам в европейские столицы.

   - А ещё она Наталку из садика водит...

   - Вот! - в голове Игоря зародились новые идеи, и он увлёк жену в спальню, дабы не разглашать их перед детьми раньше времени.

   - Что ещё? Уж не думаешь ли ты, что... - начала уже заранее приподняв негодующе брови Ленка.

   - Не думаю. А вот перед домом твоей матери ты видела, что?

   - А чего? Ну, трубы меняют.

   - Вот именно, - Игорь никак не мог понять, почему такие простые истины не сразу доходят до женских мозговых извилин. Это же проще, чем сложить два и два, - Трубы меняют кто? Строители. Прикинь картинку. Бабушка на улочке, сидит, значится, газетку почитывает...

   - У неё айфон.

   - Да без разницы, хоть Пушкин в десяти томах. Сидит и читает. Девочка топ-топ. Подошла к яме. Слушает. Впитывает. Просвещается. День, второй, третий. Бабушка думает, что она на качельках. Ан нет. Она у-учится. У работяг.

   Ленка глядела с недоверием. Игорь не обвинял её мать, но... Но всё же обвинял. Вроде того, что она недосмотрела или там еще что.

   - А где ещё? Ну? Мы ж с тобой эту тему мусолили. Или нет? Не тут, по любому. Не в садике. Где-Э? В-о-о--от, - Игорь на месте попытался развить свою мысль и даже заходил по спальне из угла в угол, - Или магазин. Очередь. Наши мадамки стоят за ... киндер-сюрпризом. Ты же знаешь, какая Наталка бывает попрошайка. А рядом дядя Влас с большого бодуна дяде Толе про вчерашнее во всех подробностях рассказать хочет, как умеет. Бабушка морщится, но молчит, а внучка что? А внучка учится! Мотает на ус! Мол, если бабушка молчит, значит - согласная. А? Я как, доступно излагаю?

   - Более чем. Да, не мельтеши ты, - махнула Ленка рукой, - Дай, осмыслю. Она наморщила носик и минут пять сидела, подтянув к груди обтянутые махровым халатом колени.

   - То есть, ты думаешь, что Наталка приносит с улицы разный словесный мусор и... на нас его испытывает. Ну, и не только на нас, впрочем... Проверяет реакцию?