Порождая бурю (СИ)

Бенджамин резко сел на кровати. Розалия сразу вскочила, словно отшатнулась от чего-то, что ей угрожало, и встала на расстоянии, где он не мог прикоснуться к ней. На прощание она задержала на нем долгий взгляд и вышла из комнаты. Бенджамин снова лег и уткнулся в подушку, на которой остались крохи ее запаха.

И снова было больно и одиноко, а сон пропал бесследно. Бенджамин включил ноутбук, но даже не видел экрана. Час спустя он получил сообщение от Рози.

«Бенджамин, я снова ушла, но остаться было бы плохой идеей. Поверь мне, тебе это не нужно. И я понимаю это только сейчас. Я не могла не приехать на похороны твоей мамы. Я не могла оставить тебя одного. А теперь вижу, что не расчитала свои силы и совершила очередную ошибку. Мне плохо с самой собой, а, значит, я не смогу подарить тебе ничего, кроме разочарования и неудовлетворенности. Я не могу позволить себе стать причиной того, что ты снова почувствуешь себя никчемным и возненавидишь меня. Это сделает меня совершенно несчастной. Позаботься о себе.»

Перечитав это сообщение бесконечное количество раз, Бенджамин отложил телефон и пошел на кухню варить кофе.

44. Понять, как быть

Задание дотторессы Микуччи, наконец, было выполнено. Розалия сказала это вслух много раз, пока Бенджамин спал. Собственный шепот показался ей неуместным. Она повторяла эти слова бесконечное количество раз, тихо рыдала и снова повторяла. Она даже представляла, будто Бенджамин слышит ее и открывает глаза. Но, что бы случилось дальше, она не знала и не могла даже представить. Она, увы, не видела выхода из сложившейся ситуации.

Розалия заснула в объятиях Бенджамина лишь на короткое время. А когда он откатился на другую сторону кровати, проснулась и больше не сомкнула глаз до самого утра. Она неподвижно лежала на боку и не двигалась, охраняя его сон. Когда его голова была повернута в ее сторону, она рассматривала его лицо, и сердце сжималась от желания дотронуться до губ, провести кончиками пальцев по линии бровей, поцеловать кончик носа. Розалия и раньше, пока они были вместе, любовалась Бенджамином, считая его не просто привлекательным, а красивым. Теперь же она делала то же самое с той лишь разницей, что он больше не был ее, а она не была его. Это было так странно после бесконечных ласк и поцелуев. Все было так же волнительно и чудесно, как и раньше. Только без колкостей, улыбок, смеха и звуков. Слишком серьезно, даже печально.

Что она могла ему предложить? И хотел ли он чего бы то ни было с ней? Могло быть так, что Бенджамин всего лишь поддался слабости и буре чувств и не справился со всем этим. То же самое произошло и с Розалией. Она слишком долго мучилась сначала от обиды, а потом от невозможности что-либо изменить. Конечно за время терапии она сдвинулась с мертвой точки, кое-что стало ясным, у некоторых своих поступков она поняла причину. Но путь перед ней был еще так долог, как если бы она шла до луны пешком. И успеха никто не гарантировал.

Рано утром Розалия встала с постели и оделась. Ей дико хотелось уйти, оставив Бенджамина спать. Но вместо этого она села на кровать и дотронулась до его плеча рукой. Столкнуться с ним взглядом, когда она уже собиралась уходить, было страшно. Ее прежнее поведение, безусловно, избавляло от ненужных объяснений. Но сегодня Розалия осталась.

— Бенджамин… — ее голос прозвучал очень тихо. — Я должна уходить.

Он открыл глаза не сразу: сначала провел рукой по холодной простыне в ее сторону, а потом посмотрел на Розалию.

— Почему? — кажется, он спросонья плохо соображал. — Останься…

Это слово ранило ее. На самом деле он не хотел, чтобы она была в его жизни. Он сам отказался от нее, и теперь, как никогда прежде, Розалия понимала почему. Она приносила страдания. Не только Бенджамину, но и всем остальным до него.

— Я не могу. У меня скоро самолет. Я просто хотела попрощаться…

— Я отвезу тебя…

— Не надо!

Это было бы слишком. Розалия не хотела этого, поэтому уперлась ладонью ему в грудь.

— Пожалуйста, не надо. Так будет хуже…

Розалия попыталась улыбнуться, чтобы этот момент не казался таким драматичным. Только у нее не особенно получалось. Вместо этого глаза стали предательски увлажняться.

— Рози…

Бенджамин смотрел на нее почти что с мольбой, и это унижало его. А Розалия не могла позволить, чтобы он снова почувствовал себя плохо.

— Пожалуйста, не надо Бенджамин. Я поддалась своей собственной слабости. Прости меня. Я не должна была этого делать. Мне пора.

Она почти убегала, потому что на самом деле боялась, что он начнет удерживать ее. На лестничной клетке она спешить не стала только потому, чтобы не было слышно ее торопливые шаги, а на улице Розалия бежала до угла и лишь там остановилась и перевела дух.