Порождая бурю

Это длилось всего несколько секунд, но Бенджамин успел заметить и все понять для себя. Он больше не злился, хотя прощения никто не попросил. Теперь он только хотел узнать, что произошло. Когда она так смотрела на него, когда эти огромные глаза, не моргая, останавливались на его лице, Бенджамин забывал, кто он под дурманом ее запаха. Его так и тянуло к ее телу, как будто только через прикосновение к ней можно было понять ее и почувствовать, что она с тобой, что она твоя хотя бы на некоторое время.

Он потянул Розалию к себе — она не сопротивлялась. А оказавшись в его объятиях, обвила шею руками и уткнулась в нее. Теплый воздух от ее дыхания жег кожу. Бенджамин хотел ее губы, потому что объятий становилось мало. Чем ближе находилась Рози, тем больше он желал ее. Но для него было крайне важно, чтобы она настроилась с ним на одну волну. Не просто предложила свое тело с порога, а почувствовала, насколько Бенджамину важно, что именно она сейчас рядом с ним.

— Я уже говорил тебе, что мне сложно устоять, когда я чувствую твой запах?

Розалия чуть отстранилась от Бенджамина и утвердительно кивнула.

— Ты все еще собираешься «устоять»? — серьезно спросила она.

— Нет, — Бенджамин перевел взгляд с лица девушки на ее губы. — Думаю, это совершенно бесполезно.

— Я тоже так думаю, — согласилась Розалия и чуть приблизилась к его лицу.

Бенджамин продолжал смотреть на уголки ее рта, подрагивающие не то от сдерживаемой улыбки, не то от нетерпения. Ему нравились оба варианта, но он не исключал существование третьего, известного только ей одной. И лучше было не думать об этом. Губы, ее яркие губы находились очень близко. Бенджамин преодолел разделявшее их расстояние и коснулся, наконец, их, еще крепче сжимая девушку в объятиях.

“Моя!..” — мелькнуло у него в голове, но он знал, что это не было правдой. Розалия сейчас была с ним, но вчера она находилась в другом месте. Там, где не было его, и где она в нем не нуждалась.

Собственнические мысли не покидали Бенджамина на протяжении всего вечера: что бы он ни делал, ему хотелось доминировать. А Розалия, и это оказалось новым и даже странным, совсем не противилась этому. Словно кошка она льнула к нему, мурлыкая и ласкаясь в его руках, под его телом. Сегодня она принимала и даже не пыталась командовать или играть, от чего происходящее казалось серьезным и еще более странным.

Когда уставшие они, полностью обнаженные и все еще сплетенные лежали в постели, Бенджамин играл ее волосами. Рози молчала и лишь иногда двигала пальчиками по его груди, прокладывая дорожку через заросли. Он не видел ее лица, но знал, что она не спит по этим приятным движениям.

— Рози, — позвал ее Бенджамин, — хочешь рассказать мне, что произошло вчера?

Рука на груди сначала остановилась, а потом сжалась в кулак, хотя все еще оставалась на месте.

— Почему ты думаешь, что что-то должно было обязательно произойти? — спросила девушка с преувеличенным безразличием.

— Хм… У тебя грустные и решительные глаза. Такие, когда кажется, что плохое уже произошло и теперь все равно что будет дальше. Ты плакала. Много. Я в этом уверен, потому что у тебя припухшие розоватые веки, — при этих словах Розалия подняла лицо и столкнулась со взглядом Бенджамина. — Ты все равно очень красивая, — мечтательно добавил он, — но я не мог не заметить это, потому что слишком хорошо знаю твое лицо.

Он сделал паузу и смотрел девушке в глаза до тех пор, пока она снова не спрятала свое лицо у него на груди.

— И потом, добавил он, — у любого твоего поступка есть причина. Просто так ты бы не исчезла…

— Кажется, ты немного меня изучил… Странно, что тебе не наговорили, что я ненадежный человек!

— Я больше полагаюсь на свои собственные выводы…

— И это правильно. Но не забывай, что все может оказаться совсем не таким, как кажется именно тебе.

Бенджамин не понял, о чем именно она говорила, но решил не переспрашивать. Розалия вряд ли бы объяснилась.

— Рози, ты ловко увела меня от вопроса, — мягко пожурил ее Бенджамин и поцеловал в макушку.

— Я это умею…

— У тебя есть счастливые воспоминания из детства?

Розалия снова подняла на него глаза, хотя на этот раз в них просматривалась полная растерянность.

— Я не знаю… Не помню… Возможно, что-то и было, но не связанное с родителями или другими родственниками. Я не знаю… — проговорила она упавшим голосом, когда не знаешь, как ответить, но очень хочется сказать хоть что-нибудь настоящее и правдивое. — Возможно, мой первый поцелуй…

— Сколько тебе было лет?

— Шестнадцать. Я переспала с тем парнем два дня спустя… Вот так разом из нецелованной превратилась в ту, что занимается сексом…

— Надеюсь, это был удачный опыт… — Бенджамин снова уткнулся лицом в ее макушку и несколько раз коротко поцеловал.

— В физическом плане — так себе, но эмоционально — потрясающе. Я чувствовала себя свободной и нужной!

Розалия не по-доброму усмехнулась.

— Нужной, Рози? — переспросил Бенджамин.

— Этакое эфемерное ощущение, что ты, наконец-то, кому-то нужна, пусть хотя бы и для секса.

Она сделала паузу и закопошилась у него на груди. Бенджамин был уверен, что она вытирала слезы.