Порождение Тени (ЛП)

Мирабета посмотрела только на самую новую статую, изображавшую её мёртвого кузена. У этой скульптуры она остановилась. Статую закончили лишь двумя месяцами ранее. Кендрик Селькирк занимал пост главного правителя чуть дольше трёх лет — достаточно для того, чтобы его изваяли в камне перед смертью, но слишком мало, чтобы добиться чего-то значительного.

— В этом зале нет главных правительниц, — заметила Элирил, подливая масла на огонь амбиций Мирабеты.

— Будут, — ответила та.

С дальнего конца зала, со стороны ротонды, донёсся мужской голос.

— Злорадство тебе не к лицу, Мирабета.

Элирил и Мирабета повернулись в ту сторону, чтобы увидеть шагавшего к ним Эндрена Корринталя. Высокий мужчина был одет в чёрные штаны и длинный синий камзол, подбитый мехом горностая, поверх шёлковой рубашки с высоким воротником. Густые, поседевшие волосы обрамляли морщинистое, измученное заботами лицо. Его крупный нос ломали по меньшей мере однажды, а борода с усами едва ли скрывали кривой шрам на левой щеке. На поясе висела рапира, и судя по всему, Эндрен умел ей пользоваться.

Мирабета изобразила улыбку, но жестокость не покинула её глаз.

— А ехидные комментарии не к лицу тебе, Эндрен… тем более, что с лицом у тебя и так не очень.

Эндрен издал негромкий смешок, пересекая зал. Он остановился и поклонился Мирабете.

— Какая жалость, графиня, что вы никогда не использовали свой острый ум на благо обществу.

— Как раз напротив, Эндрен. Именно этим я занимаюсь всю свою жизнь. И планирую продолжать в том же духе. В качестве главной правительницы.

Эндрен сощурился от такого открытого заявления об амбициях Мирабеты, но в ответ вежливо кивнул.

— Увидим, — сказал он, повернулся к Элирил и поклонился ей. — Госпожа Элирил, вы, как всегда, прекрасны. Какая жалость, что вы так и не вышли замуж.

Элирил присела в реверансе, задумавшись о том, как могли бы звучать крики Эндрена, если бы она принесла его в жертву Шар.

— Какая жалость, что ваша супруга покинула этот мир, — невинно ответила она.

Эндрен хотел было ответить гневной ремаркой, но из ротонды вышел человек и крикнул:

— Отец! Председатель собирается открыть заседание.

Младший Корринталь был на голову выше отца. Челюсть у него была твёрже, фигура — тоньше, борода короче, а седых волос пока не было, но глаза и и нос были так похожи на отцовские, что не оставалось никаких сомнений, чей это сын. На поясе он носил тяжёлый клинок со стилизованым под розу эфесом, а на шее — ожерелье со священным символом, другой розой, знаком Латандера, повелителя утра.

Элирил мгновенно его возненавидела. Душа этого незнакомца сияла, как солнце. Она не стала смотреть на его тень, когда юноша приблизился.

— Мой сын, — сказал Эндрен. — Абеляр Корринталь.

Мирабета улыбнулась и протянула руку, которую Абеляр поцеловал.

— Он не мог быть никем иным, — сказала Мирабета. — Приятно познакомиться, молодой сэр. Насколько я понимаю, в прошлом вы были искателем приключений?

Презрение, которое тётя ухитрилась вложить в словосочетание «искатель приключений», заставило Элирил улыбнуться.

— Ошибка молодости, графиня. Теперь я служу Саэрбу и своему отцу.

— И Латандеру, — добавила Элирил, не сумев скрыть яд в своём голосе.

Абеляр с интересом взглянул на неё.

— Действительно, я зову владыку утра своим покровителем.

Мирабета представила Элирил.

— Моя племянница и уоллмен, Элирил Хравен.

Под взглядом карих глаз Абеляра девушке стало неуютно. Ей показалось, что тот видит её насквозь, знает всё её секреты.

— Госпожа Элирил, — произнёс Абеляр, склоняя голову. — Мне… уже доводилось слышать ваше имя.

Элирил не смогла заставить себя присесть в реверансе или заговорить — только выдавила полуулыбку. Прикоснувшись к своему священному символу, она решила при первой же возможности убить Абеляра. Юноша так пристально её рассматривал, что девушке хотелось закричать: «Хватит на меня глазеть!»

Спас её заговоривший Эндрен:

— Долг зовёт нас, графиня.

Жестом он пригласил Мирабету и Элирил первыми пройти в ротонду.

Так они и поступили, хотя Элирил не нравилось, что последователь Латандера шагает у неё за спиной. Она часто оглядывалась и изменяла направление, чтобы её тень не падала на него. Он отвечал ничего не выражающим, понимающим взглядом, который Элирил уже презирала и боялась. В конце концов тётя упрекнула её за неровную походку. Девушке ничего не оставалось, кроме как прикусить губу и терпеть присутствие латандерита.

Позолоченные двери круглого зала были открыты. Изнутри доносился приглушённый гул разговоров. Обычно у дверей стояли часовые из городской стражи, но не сегодня.

— Увидимся внутри, — сказал Эндрен. Они с сыном остановились у входа.

Мирабета и Элирил прошли внутрь. В помещении было пять выходов, и у каждого стояли статуи знаменитых членов совета прошлого.