Порожденная Грехом (2)

— Когда я смотрю на тебя, этого достаточно, но всякий раз, когда я вижу тебя, я просто хочу оказаться как можно ближе к тебе.

Марселла встала на цыпочки и захватила мои губы для очередного поцелуя.

— Я знаю, что ты имеешь в виду. Я чувствую то же самое. И я пообещала себе не торопить события, потому что это казалось разумным, учитывая, как начались наши отношения.

Я удивился, услышав, что она сказала, что считает наши отношения отношениями.

Марселла

Мэддокс выглядел ошеломленным моим комментарием.

— Ты не думаешь, что у нас отношения?

Мэддокс разразился недоверчивым смехом.

— Девочка, я хочу, чтобы ты была моей женщиной. Я хочу, чтобы все об этом знали. Конечно, я хочу, чтобы у нас были отношения, чтобы я мог сказать всем, что ты моя и чтобы они держались от тебя подальше. Но до сих пор ты держала меня на расстоянии, особенно на людях. Я не был уверен, что ты знаешь, чего хочешь. Может, ты просто хотела немного поразвлечься со мной.

Мэддокс был прав. Я не признавалась в своих чувствах к Мэддоксу на людях.

— Я веду себя как трусиха. Знаю. Но мне просто нужно еще немного времени, чтобы объявить нас на публике, но это не значит, что я не хочу, чтобы мы были вместе за закрытыми дверями. Тебе этого пока достаточно?

— Я приму все, что ты хочешь и готова мне дать.

Я приподнялась на цыпочки и поцеловала Мэддокса еще сильнее. Однако ему не понадобилось никакого поощрения. Его пальцы скользнули обратно в лифчик и самым восхитительным образом потянули сосок. Ощущения распространились до самого пульсирующего центра.

— Ты мне нужен, — прошептала я.

— Я здесь, — пробормотал Мэддокс.

— Я нуждаюсь в твоих прикосновениях, в твоем рте.

Мэддокс без предупреждения встал передо мной на колени и задрал мою футболку, оставляя горячие поцелуи с открытым ртом на моем обнаженном животе, пока его пальцы расстегивали джинсы. Когда последняя пуговица расстегнулась, он нетерпеливо потянул мои джинсы и трусики вниз.

Мой взгляд снова метнулся к Сантане. Она растянулась на траве и наблюдала за нами полузакрытыми глазами. Мне хотелось, чтобы она просто уснула. Я не была уверена, что смогу расслабиться, когда она так наблюдает за нами.

Мэддокс дергал за ноги мои джинсы, пока я не вылезла из них, стоя посреди леса совершенно голая от живота до пят. Я уже собиралась высказать свою неуверенность, но тут Мэддокс прижал крепкий поцелуй, прямо к моему клитору. Я задохнулась и прижалась к его голове.

Любой протест замирал у меня на губах, когда Мэддокс проникал между моих складок, дразня клитор своим пирсингом. Я откинула голову назад, глядя на пасмурное небо, пока Мэддокс кружил вокруг моего узелочка.

— Раздвинь для меня ноги, Белоснежка, чтобы я мог попробовать тебя на вкус.

Я раздвинула ноги, ощущая, как прохладный осенний воздух коснулся моей разгоряченной плоти, прежде чем рот Мэддокса накрыл меня снова. Я застонала, когда его язык вошел в меня. Мои бедра раскачивались взад и вперед, заставляя его проникать ещё глубже.

Я безудержно объезжала язык Мэддокса, скользя взад и вперед, почти обезумев от ощущения его прикосновения к клитору. Мэддокс позволил мне гнаться за собственным удовольствием, получать его. Он наблюдал за мной, и в конце концов я вернула его взгляд, не обращая внимания на свою нерешительность и смущение и наслаждаясь тем, как Мэддокс доставляет мне удовольствие своими губами и языком. Он ухмыльнулся, прижавшись к моей киске и обхватив губами клитор. Казалось, все мое существо сжималось в этой маленькой точке, пока ощущения не распространились наружу и по всему телу.

Я напряглась и задыхалась, когда волна наслаждения захлестнула меня. Мои ноги почти подкосились, но сильные руки Мэддокса на бедрах удержали меня на месте. Позволив волнам оргазма захватить тело, я не могла двигаться, но Мэддокс продолжал нежно поглаживать меня языком, и каждое его движение по чувствительной плоти посылало новую волну удовольствия сквозь меня. Я боролась с более громкими звуками, которые хотели вырваться из меня.

Мои губы разомкнулись. Я откинула голову назад, тяжело дыша и глядя в небо. Губы Мэддокса сомкнулись вокруг клитора, и сначала ощущения были слишком сильными, и я хотела оттолкнуть его, но он смягчил свой подход и лишь слегка подразнил губами, пока я снова не начала раскачиваться на нем. Я опьянела от этих ощущений, от прикосновений Мэддокса, от него самого, от того, как он заставлял меня чувствовать, не только пальцами, ртом и членом, но и своей улыбкой, словами, близостью, особенно тем, как я ощущала, что меня достаточно, когда я была с ним, что мне позволено быть несовершенной.

Ветка щелкнула, и я замерла. Мэддокс отстранился и вытер губы, прежде чем подняться. Он огляделся вокруг.

— Я была слишком громкой? Думаешь, нас кто-то видел? Может, Гроул?

Мэддокс одарил меня кривой улыбкой и снова притянул к себе.

— Ты не была достаточно громкой, если хочешь знать мое мнение. В следующий раз я хочу, чтобы ты выкрикнула мое имя.

Я толкнула его в плечо, еще раз оглянувшись.

— Не хочу, чтобы Гроул сказал отцу, что застал нас занимающимися сексом посреди леса.