Порт-Артур. Том 1

Лейтенант Акинфиев находился рядом с Эссеном на переднем мостике броненосца «Севастополь» и в бинокль наблюдал за происходящим в море.

Около шести часов вечера, уже перед закатом солнца, на горизонте появился японский флот, шедший на пересечение русской эскадре. На всех судах пробили боевую тревогу, подняли стеньговые флаги и, приготовившись к бою, пошли на сближение с неприятелем.

Тихоходный «Севастополь» едва поспевал за идущим впереди «Пересветом». Эссен нервничал, ругался и требовал от механиков увеличения числа оборотов.

– Не броненосец, а старая калоша, – ворчал он. – Андрей Михайлович, я попрошу вас следить за сигналами адмирала, – обернулся он к Акинфиеву.

– Есть следить за сигналами адмирала, – вытянулся лейтенант. – Разрешите отправиться на фок-марс, так как отсюда за дымом сигналы плохо видны.

Эссен разрешил, и Акинфиев с одним из сигнальщиков поспешил туда забраться. Здесь уже находился артиллерийский офицер лейтенант Диков с дальномером.

Андрюша огляделся. Солнце, близкое к закату, четко освещало безграничную водную равнину чуть взволнованного моря. На светлом фоне неба вырисовывались силуэты идущих в кильватер судов. Дым из многочисленных труб стлался по поверхности моря, вправо от эскадры, закрывая весь горизонт. Слева, на расстоянии около семидесяти кабельтовых, на параллельном курсе шла японская эскадра из восемнадцати вымпелов. Впереди виднелись крейсера «Якумо», «Асама», «Касаги», «Читосе», «Такасико» и «Ниитака», за ними двигались главные силы: броненосцы «Микаса» под флагом адмирала Того, «Асахи», «Фуджи», «Шикишима» и броненосные крейсера «Ниссин» и «Кассуга»; шествие замыкали шесть легких крейсеров. Вдали на горизонте маячили десятка два миноносцев. В это же время справа показались идущие контркурсом четыре старых броненосных крейсера с броненосцем береговой обороны «Чин-Иен» во главе и еще около десятка миноносцев. Было очевидно, что Того успел собрать к Артуру все свои силы.

– Вот так неожиданный выход в море, – возмущался Андрюша. – Три дня собирались да полдня выходили из гавани – за это время японцы из-под Владивостока могли подтянуть сюда все свои силы.

– Да, почти шестьдесят вымпелов против двадцати наших, – отозвался Диков. – Правда, у нас шесть броненосцев против их четырех, но этим и исчерпывается все наше преимущество.

– Какая у тебя дистанция? – крикнул Диков в мегафон дальномерщику в боевой рубке.

– Шестьдесят два кабельтовых.

– А у нас? – спросил он у своего дальномерщика.

– Пятьдесят девять кабельтовых.

– Что за черт! Какой же из них врет? – недоумевал артиллерийский офицер.

– Это нужно было выяснить в Артуре до выхода в море, а не сейчас! – возмутился Акинфиев. – Идем в бой и даже не знаем, какой из дальномеров испорчен, а какой нет!

– Прошу без замечаний, господин Акинфиев, – окрысился Диков.

– Ваше благородие, – доложил в это время сигнальщик. – «Цесаревич» ложится на обратный курс.

Акинфиев взглянул на головной корабль. «Цесаревич» повернул на шестнадцать румбов и лег на обратный курс. За ним последовали «Ретвизан», «Победа» и все остальные. Проходя мимо «Севастополя», «Цесаревич» поднял сигнал: «Идти за мной в Артур».

Акинфиев плюнул с досады и поспешил с докладом к Эссену. Командир ответил на сообщение бранью по адресу Витгефта.

– Завтра же отправлюсь к Стесселю и попрошу мне дать хотя бы роту в стрелковом полку, – сердито кричал он. – Быть сейчас моряком просто позорно! Отступать без единого выстрела, без малейшей попытки завязать бой! Нет, эго свыше моих сил.

Как ни возмущался Эссен, все же ему пришлось подчиниться и вместе с эскадрой возвращаться назад в Артур.

Быстро темнело. Большие неприятельские суда, без выстрела заставив вернуться русскую эскадру в Артур, стали отставать и скоро скрылись в ночной темноте. Вместо них со всех сторон появились японские миноносцы, явно готовящиеся к атаке.

С «Цесаревича» был поднят сигнал: «Крейсерам держаться на правом траверзе, миноносцам – на левом». Прибавив ход, «Аскольд», «Баян», «Паллада» и «Диана» вышли вправо от броненосцев, а «Новик» влево от них и приготовились прикрыть главные силы от минных атак с флангов.

С «Цесаревича» опять засигналили уже по-ночному – фонарями.

– Приготовиться к отбитию минной атаки, – доложил Эссену сигнальщик.

– Бить дробь-тревогу! – приказал командир.

Матросы бросились к своим местам по боевому расписанию. Акинфиев направился в кормовую башню, где он должен был находиться во время боя. Там два комендора с матросами при свете слабых электрических лампочек возились у орудий, то и дело вглядываясь в ночную тьму. Оба орудия были заряжены, в беседках лежали приготовленные к следующему выстрелу снаряды.

– Ночью, братцы, японец нам покою не даст, – обратился к матросам Акинфиев. – Придется вам находиться при орудиях, поэтому запаситесь провиантом.

– Так точно, ваше благородие. Матросский дух через еду поднимается, – ответил лейтенанту артиллерийский квартирмейстер. – Башкин и Гриценко, живо летите в камбуз, к баталеру за харчами!