Порт-Артур. Том 1

– Постараемся, ваше превосходительство! – ответили матросы уходящему адмиралу.

Как только Макаров отошел, все матросы сгрудились около тех, с кем он разговаривал, и засыпали их вопросами.

– Видать, что сам из матросов! – заметил баталер.

– Ни в жисть не поверю, чтобы из матросов в адмиралы выйти можно было, – усомнился один из комендоров.

– Сомнительно что-то, но до матроса, видать, добер и не гордый, как Старк. От того, кроме брани, и слова не услышишь.

– Бородища у него знатная! И из себя видный, – обменивались замечаниями матросы. – Брови у него густые, а глаза, как у дитяти, – ясные. Даром что вид сердитый, а видать – добрый, зря матроса не обидит!

На «Палладе» Макаров сразу пришел в раздражение при виде грязи и захламленности на корабле.

Исковерканные трапы, погнутые поручни, концы тросов, канаты – все это беспорядочно валялось на палубе. Напрасно командир «Паллады» капитан первого ранга Косович уверял адмирала в невозможности поддержания на корабле чистоты, когда идут ремонтные работы.

– Даю вам трехдневный срок для приведения всего в порядок. Запишите, лейтенант Дукельский. И лично проверю исполнение моего приказания, – сурово отвечал ему адмирал.

После щеголеватых матросов «Цесаревича» матросы «Паллады» выглядели замухрышками.

– Не удивительно, что двадцать шестого января на «Палладе» так долго возились с подводкой пластыря и никак не могли добраться до берега, – резко проговорил Макаров.

– Меня в тот момент на крейсере по болезни не было! – заикнулся было Косович.

– Все же вы виноваты в том, что не сумели своевременно обучить матросов такой необходимой в бою вещи, как подводка пластыря.

Не заходя больше никуда, Макаров уехал на «Ретвизан». На нем уже были подведены носовые кессоны и шла откачка затопленных носовых отсеков. Броненосец с минуты на минуту должен был обрести плавучесть и сдвинуться с мели, на которой стоял.

Как только на «Ретвизане» заметили приближение Макарова, команда была немедленно выстроена, рабочие же собрались на полубаке.

У парадного трапа Макарова встретил командир «Ретвизана» капитан первого ранга Шенснович.

Макаров, уже остывший после разносов на «Палладе», с видимым удовольствием выслушал сообщение о скором снятии «Ретвизана» с мели.

Шенснович поспешил довести до его сведения о той работе, которую он вместе со своей командой проделал для спасения корабля.

– Измучились, ваше превосходительство! Ни днем, ни ночью не имели покоя. Днем чинились, невзирая на погоду. Три раза волна разбивала кессоны, и все приходилось начинать заново. По ночам же, вернее даже – чуть стемнеет, на рейде начинают рыскать японские миноносцы. За ночь отбивали по десяти минных атак. Поведение всей команды, особенно господ офицеров, выше всяких похвал! С вашего разрешения, я войду в штаб с представлением о наградах офицерам и нижним чинам, – разливался Шенснович.

– Прежде войдите в порт, а тогда уж и о наградах поговорим, – остановил его адмирал.

Затем он обошел команду.

– Спасибо за службу! – поблагодарил Макаров матросов.

– Рады стараться!

– Вам пришлось на себе испытать первый удар врага и пережить все боевые невзгоды, находясь у входа в порт, – продолжал Макаров. – Даст бог, не сегодня-завтра вы пойдете в порт и там, в спокойной уже обстановке, окончательно залечите нанесенные вашему броненосцу раны. Чем скорее «Ретвизан» вернется в строй, тем скорее мы сможем побороть японцев. Приношу благодарность также всем господам офицерам броненосца, – закончил речь Макаров.

Затем, подойдя к рабочим, он поблагодарил также и их. Сняв фуражки, они нестройно ответили адмиралу.

– Когда все работы по снятию броненосца будут окончены, выдать всем не в зачет по полумесячному окладу и представить отличившихся к наградам! – распорядился Макаров.

– Покорнейше благодарим, спасибо, ваше превосходительство, господин адмирал! – зашумели в толпе.

Макаров, желая ознакомиться с причиненными «Ретвизану» повреждениями, спустился в трюм, пролез через сеть деревянных подпорок, добрался до откачиваемых отсеков и осмотрел их при помощи ручного фонаря. Весь испачканный, утомленный, измучив сопровождавших его офицеров, он вернулся на палубу.

– Теперь можно будет и закусить после трудов праведных, – не замедлил предложить Шенснович.

– Спасибо, не откажусь, – просто ответил Макаров.

За завтраком адмирал оживленно беседовал с офицерами.

– Вам повезло: в первый же месяц войны вы получили такой богатый боевой опыт.

– Опыт, конечно, большой, – дипломатично заметил Шенснович, – но едва ли кто-нибудь желает приобретать его дальше. Нужна хотя бы небольшая передышка в порту.

– Только не увлекайтесь городом. Не более десяти процентов офицеров могут одновременно съезжать с корабля, а матросы только в праздничные дни. Слыхал я, что в Артуре установилось правило, по которому чуть не все офицеры, кроме вахтенных, съезжают ежедневно на берег. Даже в море будто бы эскадра выходила не с полным составом офицеров и матросов! Я считаю это совершенно недопустимым, – предупреждал Макаров.

Лица у многих офицеров вытянулись.