Порт-Артур. Том 1

– Никак, к нам сегодня пожаловала вся броненосная эскадра: шесть броненосцев и шесть броненосных крейсеров, – проговорил капитан, обращаясь к подошедшим офицерам, – Наша эскадра, по-видимому, не собирается выходить из гавани, то есть сегодня отдуваться придется одним береговым батареям, в частности нам. Борис Дмитриевич, вы станете на второй и третий взводы, а вы, Сергей Владимирович, на первый. Следите за тщательностью наводки, ибо сегодня будет жарко.

Офицеры разошлись по своим местам.

– Прицел триста, квадрант сорок два-сорок! Целик лево два! – донеслась команда с командного пункта.

Прапорщик и фейерверкер пошли проверять наводку орудий.

Наводчик первого орудия Кошелев уже припал к прорези на прицеле.

– Левей! Левей! – командовал он двум штурвальным, перекатывающим раму лафета по чугунной дуге.

Замковые вытаскивали тяжелый клиновой затвор, квадрантщик устанавливал квадрант на нужном делении.

– Первое готово!

– Второе готово!

– Первый взвод готов!

– Шесть тысяч двести! Шесть тысяч сто пятьдесят! Шесть тысяч сто! – доносилось из дальномерной будки.

– Второй и третий взводы готовы!

– Залпом! – скомандовал Жуковский. – Пли!

Орудия откатились назад, и пять снарядов с резким свистом и урчанием понеслись в море.

В тот же момент на японских кораблях вспыхнули огни выстрелов.

– Закройсь, – приказал Жуковский, и почти тотчас же десять пли двенадцать снарядов обрушились на батарею. Мгновенно все заволоклось дымом и пылью, едко запахло шимозой, и осколки забарабанили по орудийным щитам, по брустверу и около орудий.

– Все в порядке? – спросил Звонарев, выходя из-за укрытия.

– В первом орудии все в порядке! – доложил фейерверке?

– Во втором один осколок застрял в орудийном щите, остальное в порядке.

Звонарев подошел к этому орудию. Солдаты столпились слева от пушки, разглядывая торчащий из щита стальной осколок величиной вершков в шесть, с острыми зазубренными краями.

– Не было бы щита, небось кого-нибудь убило бы, – проговорил Родионов.

– Меня, Софрон Тимофеевич! – отозвался наводчик. – Как он трахнул по щиту, я аж присел. Взглянул, а он через щит просовывается. Мать свою вспомнить не успел, а он уж застрял. – И наводчик широко улыбнулся своим скуластым лицом.

Осмотрев оба орудия, Звонарев убедился в их полной исправности и доложил об этом Жуковскому.

– Здорово они, сейчас накрыли батарею! Я думал, половина людей и материальной части выбудет из строя, а на деле мы не понесли даже повреждений, – возбужденно радостно проговорил капитан. – Постараемся сейчас отплатить им сторицей.

Батарея опять загрохотала залпами. Японцы легли на обратный курс и, несколько приблизившись к берегу, продолжали обстреливать Утес. Но поднявшееся на небе солнце мешало точности их наводки, и снаряды делали то недолеты, то перелеты. То же солнечное освещение теперь помогало Электрическому Утесу. Со второго залпа вышел из строя крейсер «Токива». Около него задержались и другие суда. Это дало возможность Жуковскому дать три залпа при одном и том же прицеле. Сразу вспыхнули пожары еще на трех кораблях. Японцы поспешили опять вытянуться в кильватерную колонну, но тут вступили в бой батареи Золотой горы, Стрелковая и расположенные на Тигровке, которые ранее бездействовали вследствие дальности расстояния.

Попадания в неприятельские корабли участились, и адмирал Того поспешил отойти в море, упорно продолжая все же обстреливать Электрический Утес.

На вершине Золотой горы, в прочном бетонном каземате, собралось все порт-артурское начальство: только что приехавший наместник, который после смерти Макарова принял на себя командование флотом, Стессель с Никитиным и Белый. Тут же была и Варя. Превосходительные собеседники время от времени рисковали выглядывать наружу и с высоты птичьего полета наблюдать за обстрелом Электрического Утеса. До него было более версты, но даже и отсюда жутко было смотреть, «как батарея то и дело окутывалась гигантскими фонтанами черного дыма. Телефонная связь с Утесом давно была прервана, и поэтому действительное положение дел на нем не было известно, разворачивающаяся же картина жестокого обстрела заставляла предполагать наличие на нем больших потерь.

– Все орудия целы, – громко заявила Варя при очередном залпе, – я отчетливо видела пять взблесков.

– Зато люди-то уж, наверное, далеко не все целы, – угрюмо заметил Никитин. – Но какие молодцы, ваше превосходительство! Одна батарея против всего японского флота. Почему бы нашей эскадре не выйти и не помочь ей?

– После гибели «Петропавловска» она настолько слабее японской, что мы должны беречь ее как зеницу ока, – наставительно проговорил Алексеев.

– Тогда лучше всего ее отправить на хранение в Морской музей в Питер, – не унимался Никитин.

Видя, что разговор принимает неприятный характер, Стессель поспешил отослать своего друга.

– Владимир Николаевич, я попрошу тебя позаботиться о восстановлении связи с Электрическим Утесом.

– Слушаюсь! Сию минуту. – И Никитин отошел.

– Он, кажется, малость того? – недовольно спросил Стесселя наместник, вращая пальцем около своего лба.