Порт-Артур. Том 1

На главной площади города Дальнего японские колонны встретил Танака. Он был в парадной форме, верхом на коне и преисполнен сознания важности происходящего. Войска генерал приветствовал криками «банзай», на что солдаты отвечали теми же возгласами.

Узнав про нападение, Танака обрадовался.

– Это хороший предлог для наложения контрибуция на китайское население. Разместите на постой солдат, а затем мы займемся сбором контрибуции в центре города под наблюдением офицеров. Собранные деньги будут направлены в подарок нашему божественному императору. Что касается окраин, то там пусть солдаты сами займутся ее сбором. Всех оказывающих сопротивление уничтожать на месте, – распорядился Танака.

«К вечеру весь город наполнился мятущимися в ужасе китайцами, которых преследовали вооруженные японские солдаты.

Пойманных ставили на колени, заставляли наклонять головы, потом японцы рубили их короткими и острыми мечами. Скоро вся центральная площадь города была завалена трупами казненных.

Утром Танака с большой свитой приехал полюбоваться на обезглавленные трупы. Он вспомнил, как десять лет назад организовал резню китайцев после взятия японцами Порт-Артура.

– Эта казнь китайцев – хороший пролог перед нашим вступлением в Порт-Артур в нынешней японо-русской войне. Опьяненные видом крови солдаты ринутся на русских и уничтожат их так же, как мы уничтожаем здесь китайцев. И так будет со всеми, кто посмеет сопротивляться храбрым солдатам великой Страны Восходящего Солнца, – напыщенно произнес генерал, обращаясь к своему окружению.

В этот момент откуда-то из-за угла раздался одинокий выстрел. Пуля сорвала эполет с плеча Танаки. Генерал вздрогнул и побледнел. Затем приказал во что бы то ни стало найти стрелявшего и казнить его. Но одноухий китаец со шрамом на лице, как описывали его японские солдаты, успел скрыться среди китайских хибарок, и его найти не удалось. Обозленный Танака приказал сжечь китайский поселок вместе с жителями. Вскоре огромный пожар охватил китайскую окраину Дальнего. Генералу доложили, что среди трупов сгоревших обнаружен и виновник покушения.

Около девяти часов вечера сборный отряд Звонарева подошел к горящей станции Тафаншин.

У станции Звонарева встретил Белоногов.

– Тут, ваше благородие, брошена уйма всякого добра, – сообщил он. – Блохин нашел целый вагон со снарядами и ружейными патронами.

– Вот так так! – удивился Родионов. – Мы на позиции сидели без снарядов, а тут их, оказывается, целый вагон, который бросают на поживу японцам!

– Снаряды нам уже не нужны, так как нет пушек, а патроны следует раздать стрелкам, – решил Звонарев и велел послать несколько человек за патронами.

– Неужто опять на позицию пойдем? – взволновались стрелки.

– Мало, что ли, сегодня воевали? Надо и отдохнуть после боя.

Звонарев успокоил их, объяснив, что патроны надо разобрать по рукам, чтобы они не достались японцам. Солдаты внимательно выслушали и одобрительно загудели.

– Честь имеем явиться, ваше благородие! – неожиданно появились перед прапорщиком Кошелев, Мельников и Грунин.

– Где вы, черти, пропадали? Мы по вас уже панихиду служить собрались, – приветствовал их Звонарев.

– Значит, жить долго будем, – весело ответил Кошелев.

Услышав, что Мельников нашелся, Варя и Шурка кинулись к нему.

– Как вы спаслись? Неужели даже не ранены? – закидали они вопросами фельдшера.

– Бог, должно, меня спас: когда я из блиндажа вышел до ветру, тут и ударило! Я решил, что там всех побило, а тут японцы со всех сторон наседают, я и подался бежать, пока аж здесь не оказался. Тут встретил Кошелева с Груниным, а на станции нас нашел Блохин и послал к вам, – коротко изложил Мельников свои приключения.

– Будешь у меня за начальника санитарной части! – улыбнулся Звонарев. – Вот тебе две сестры в помощь, да, может, найдешь фельдшеров среди стрелков.

– У меня, ваше благородие, за станцией стоят три санитарные двуколки, есть в них и медикаменты, – проговорил Мельников.

– Где вы достали? – удивленно спросила Варя.

– Стрелки бросили при отступлении.

Фельдшер с обеими девушками направился к повозкам.

Через несколько минут явился Лебедкин и сообщил, что Заяц нашел на складах несколько ящиков консервов и много обмундирования.

Звонарев быстро направился к складам.

У крытых пакгаузов стояла целая толпа народу. Ни столбы огня, вырывающиеся из складов, ни грохот падающих балок, ни тучи головешек, сыпавшихся сверху, не могли остановить смельчаков, вытаскивавших из складов различное имущество.

Заяц, как курица-наседка, принимал все принесенное имущество под свою охрану.

– Чего ты тут набрал? – спросил его Звонарев.

– Одежи и обуви человек на сто, консервов с полтысячи банок, хомуты, шлеи, чересседельники и бельишка малость!

– Куда же мы все это денем?

– Консервы по рукам раздадим, белье и одежу тоже, а хомуты в санитарные двуколки положим: на Утесе в хозяйстве они нам пригодятся.

– Надо бы, ваше благородие, нам выставить охранение, – предложил Родионов, – а то, не ровен час, налетит на пожар японец или хунхуз и переполоху наделает.

– Стрелков, что ли, нарядить?