Порт-Артур. Том 2

Невольно ему вспоминалась собственная жизнь. Сын старого кавказского солдата, после полувековой службы получившего прапорщичий чин, он учился на медные деньги. Трудовая жизнь началась для него рано. Мальчиком он на тифлисских базарах продавал искусственные цветы и другие мелкие безделушки, которые делали его сестра и мать-белошвейка. С третьего класса маленький Рома уже дает уроки своим более состоятельным товарищам и этим не только содержит себя, но и помогает родным. Наконец счастье улыбнулось – ему удалось поступить в военно-инженерное училище, а затем в академию, которые он окончил блестяще. Молодой инженер направляется на родной Кавказ, на строительство Батумской-Михайловской, как она тогда называлась, – крепости. И тут лицом к лицу сталкивается с продажностью и казнокрадством инженеров и подрядчиков. Он попытался бороться с этим. Очень быстро произошел конфликт – на предложенную ему взятку он ответил пощечиной. Начался длинный судебный процесс, в котором он явился подсудимым. В результате Роман Исидорович навсегда решил бросить инженерную деятельность.

Не желая расставаться с любимым и родным ему военным делом, он поступил в Академию генерального штаба, которую также окончил с отличием. Дальше началась служба в строю, которая раскрыла перед ним картину полной неподготовленности русской армии к войне, где боевое обучение подменялось шагистикой и парадами. Невежество, некультурность и казнокрадство офицеров делали невозможным освоение современной техники войны. После нескольких выступлений на эту тему за Кондратенко прочно установилась репутация беспокойного, неуживчивого командира От него поспешили избавиться, сплавив его на Дальний Восток.

Сюда он попал к моменту возвращения русских войск из китайского похода. Трезво оценивая состояние частей, он пришел к выводу, что этот поход «только понизил боеспособность и развратил их, приучив к легким победам над почти безоружным противником».

В Артуре его встретили недружелюбно. Фок откровенно завидовал его карьере, Стессель смотрел свысока на «слишком ученого» генерала. Но Роман Исидорович прекрасно знал, что, кроме генералов, еще существует русский народ, одетый в серые солдатские шинели, из которого вышел он сам и кровную связь с которым он постоянно чувствовал. Не раз он видел, как каверзы и прямое предательство завистливых генералов разбивались о солдатскую преданность родине.

Перед его мысленным взором одна за другой проходили картины мрачного будущего, ожидающего Артур. Он ясно сознавал, что дальнейшая оборона крепости повлечет огромные, ненужные жертвы среди гарнизона и особенно среди солдат. Спасти их от напрасной гибели, избавить родину от позора могло лишь быстрейшее окончание войны. Но трудно было рассчитывать, чтобы в Петербурге вняли голосу благоразумия и поспешили с заключением мира.

«Остается одно последнее средство – обратиться непосредственно к царю, через головы наместника, министров и придворной камарильи, – размышлял Кондратенко, – и сделать это может и должен Стессель, как генерал-адъютант, имеющий право обращаться непосредственно к монарху. Нужно только убедить его в необходимости такого шага».

После долгих колебаний Кондратенко решил изложить свои соображения в письменной форме, чтобы в истории остался след от его попытки спасти родину от грозящего ей неминуемого позора, а солдат – от бесцельной гибели.

Роман Исидорович сел за стол и начал быстро писать: