Порт-Артур. Том 2

– Вообще я считаю ваше постоянное пребывание на фортах ненужным. Вы – инструктор, а не офицер гарнизона, поэтому вы должны ночевать при штабе. Пока желаю счастливого пути, – пожал ему руку капитан.

Воспользовавшись некоторым затишьем, Звонарев и Сойманов напрямик пошли к форту. Военная дорога здесь шла узкой лощиной почти до самого форта, который возвышался на крутой каменистой сопке.

Комендант форта штабс-капитан Булганов, подвижной, веселый человек лет тридцати, приветливо встретил гостей и провел их в конец казармы, где за занавеской он расположился с двумя младшими офицерами и ветеринарным врачом Авроровым. Доктор заведовал на форту перевязочным пунктом.

– Правда, воздух у нас не лучше, чем в остальной казарме, и далеко не спокойно, зато нижние чины всегда у меня на глазах, а мы – у них. Это обеспечивает непосредственную и постоянную связь с ними, что очень важно в военное время, – пояснил он Сойманову и Звонареву. – Прошу закусить чем бог послал, – не то конинкой, не то ослятинкой. Отдельной кухни от солдат у нас нет, питаемся из общего котла.

– И жестоко страдаем желудками, – докончил Авроров.

– Вода, правда, у нас привозится из города в бочках и часто бывает несвежая, от этого болеем и мы и солдаты, но улучшить водоснабжение все же не удается, – продолжал капитан.

Узнав о цели визита своих гостей, он предложил вместе пойти осмотреть форт.

– Пока он еще не окончательно разбит одиннадцатидюймовыми бомбами. Вчера, сволочи, десять снарядов влепили, засыпали наполовину левый ров, отбили угол капонира, разрушили горжевой бруствер. Мы всю ночь провозились потом с починкой.

Следуя за Булгановым вдоль казармы, Звонарев обратил внимание на то, что при проходе офицеров солдаты продолжали спокойно сидеть и заниматься своими делами. Некоторые из них подходили к командиру с различными вопросами. Капитан держался с ними просто, шутил, хлопал по плечу и шел дальше. Заметили это и прибывшие с Звонаревым солдаты.

– Комендант-то здесь не очень форсистый, вроде нашего поручика, не то что на втором форту, – говорили они.

Из казармы, по короткой потерне, они вышли во внутренний дворик форта и оказались перед четырехорудийной батареей шестидюймовых пушек, примыкавшей к правому брустверу. Одно из орудий было подбито и лежало на боку. Артиллеристов не было видно.

– С час тому назад попали, – указал Булганов на лежавшую на земле пушку.

– И все потому, что она стоит открыто, – вставил

Сойманов. – На Скалистом кряже, где мы, моряки, строим новые батареи, все орудия устанавливаются на обратных скатах.

– Наконец-то за ум взялось ваше начальство, – отозвался Звонарев.

Из бокового блиндажа батареи появился молодой поручик Соломонов, которого Звонарев раньше встречал на цзинджоуских позициях. Раненный в ногу на батарее литеры Б во время августовских боев, он и сейчас еще ходил с палочкой.

– Привет артурскому Архимеду, – поздоровался он с прапорщиком. – Ваше появление у нас сразу же подняло мой слабеющий дух. Не желаете ли заглянуть ко мне в келью?

– Мы, Александр Александрович, сейчас заняты и зайдем к вам на обратном пути, – ответил за Звонарева капитан. – Лихой артиллерист, но любит заложить за галстук, – заметил он, когда они отошли от батареи.

Внутренний дворик вдоль и поперек был загроможден траверсами из мешков для предохранения от пуль и осколков.

– Нас обстреливают с трех сторон. Брустверы недостаточно высоки, поэтому и приходится так загромождать внутренность форта, – пояснил Булганов.

Офицеры подошли к входу в бетонную потерну, ведущую в капонир, расположенный в переднем рву. Потерна проходила через передний бруствер и спускалась под дном рва. У входа в нее стояли противоштурмовые пушки и пулеметы, приготовленные к быстрому выдвижению на валы форта при атаке. Обслуживались они матросами с «Пересвета», которые помещались в небольшом каземате рядом. Миновав слабо освещенную потерну, офицеры попали в капонир.

В отличие от второго форта, он был приспособлен для ружейно-пулеметной обороны и поэтому имел только узкие стрелковые бойницы. Они пропускали настолько мало света, что внутри капонира царил полумрак. Присмотревшись, Звонарев увидел нескольких матросов и стрелков. Некоторые стояли, приложив ухо к задней стенке капонира.

– Слышно что-нибудь? – справился Булганов.

– Так точно. Постучит, постучит и перестанет, – ответил один из них.

– Какой здесь грунт? – поинтересовался прапорщик, прижав ухо к стене.

– Сплошь скала, и притом такая твердая, что лом – и тот часто не берет, не говоря уже о кирках и лопатах.

– До японцев, по-моему, не меньше двадцати пяти – тридцати саженей, если судить по силе доносящихся ЗВУКОВ.

– Они свою траншею ведут как раз на таком расстоянии.

– Раз так, то трудно определенно сказать, роют ли они траншею или ведут минную галерею, – решил Звонарев. – Все же следует незамедлительно приступить к противоминным работам. Крепления стен и крыши у вас, конечно, не потребуется. Я сейчас могу наметить и места для минных галерей, – предложил он.