Порт-Артур (Том 2)

Завязалась дружеская беседа, во время которой Вера Алексеевна подробно сообщила о деятельности порт-артурского благотворительною общества, председательницей которого она состояла. Попутно она осветила положение в артурских госпиталях и указала общее число больных и раненых офицеров и солдат, что тотчас же было записано в корреспондентские блокноты. Для большей верности из штаба доставили точную ведомость всех госпиталей и вручили ее гостям. Затем вопрос, естественно, перешел на болезни в гарнизоне и причины, их вызывающие. С печальным вздохом генеральша повествовала о свирепствующих в Артуре цинге, тифе, дизентерии.

- Причиной всего этого, конечно, является голод. Солдаты уже давно питаются кониной и не видят свежих овощей. Кроме того, со взятием Водопроводного редута приходится пользоваться грязными дворовыми колодцами.

Корреспонденты едва успевали записывать все эти сведения. Подробнейшая информация о состоянии города и крепости была закончена как раз к тому моменту, когда появился сам Стессель. В серой рубахе, таких же брюках и высоких сапогах, с генерал-адъютантскими аксельбантами и Георгиевским крестом на шее, высокий, плечистый, он имел весьма внушительный вид. Оба "иностранца" вскочили и удостоились крепкого рукопожатия.

- Зачем изволили пожаловать? Что привело вас в Артур? Надеюсь, вы будете скромны и не проявите чрезмерного любопытства? - приветствовал их через переводчика генерал. - Что это за сволочь и что им тут надо? - спросил он по-русски Сахарова.

Капитан поспешил объяснить Стесселю.

- С ними нужно быть нелюбезнее, Анатоль, - предупредила Вера Алексеевна.

- Весь мир будет читать, что они напишут о нас. Я приглашу их к обеду.

Накормим, напоим, они и нас помянут добром!

- Не возражаю. Приглашай, а заодно позови и наших генералов - Фока, Никитина, Белого, Кондратенко.

За обедом хозяева и гости обменялись приветственными тостами, плотно покушали, хорошо выпили. Эмерсон и Лямбреже старательно записали все меню обеда и вскользь осведомились у Стесселя, как долго может продолжаться оборона крепости.

- До освобождения Артура Маньчжурской армией остался месяц-другой, ответил генерал.

"Иностранцы" в осторожных выражениях рассказали о неудачах у Ляояна.

- Чушь, ерунда, враки! Не Куропаткин, а японцы стремительно отступают к Артуру. Это все пленные на допросе в один голос показывают, - уверял Стессель.

Корреспонденты дипломатично промолчали. Фок, внимательно наблюдавший за разговором, попросил разрешения вечером побеседовать с ними поподробнее.

- Вы сколько дней собираетесь здесь пробыть? - в упор спросил Никитин, уже успевший зарядиться.

- Сколько разрешит его превосходительство, наш гостеприимный хозяин.

- Да, по мне, живите хоть до конца осады! Только предупреждаю - все ваши корреспонденции будут просматриваться в моем штабе.

- Само собой разумеется, господин генерал, - согласился Эмерсон.

По окончании обеда перешли в гостиную. Для увековечения исторического момента несколько раз снялись всей группой. Фотографировали сначала "иностранцы", а затем Гантимуров, Рейс и другие члены штаба генерал-адъютанта.

Поблагодарив за гостеприимство, корреспонденты попросили разрешения побыть на позициях и осмотреть город, чтобы воочию убедиться в положении Артура. Стессель охотно разрешил и направил с ними в качестве сопровождающих Сахарова и Гангнмурова.

- Хотите видеть лучшую нашу батарею - поезжайте на Залитерную, посоветовал Никитин, еще не забывший гостеприимства Борейко.

На двух экипажах, под эскортом казаков, "иностранцы" отправились осматривать город и крепость Борейко и Звонарев отдыхали в своем блиндаже, когда денщик доложил о приезде гостей. Недовольно бурча, поручик оделся и вышел.

Появление Сахарова и Ганчимурова в сопровождении двух штатских его удивило. Капитан начал было объяснять, кто и зачем пожаловал на батарею, но Борейко, увидев, что Эмерсон и Лямбреже приготовились снимать позиции, ринулся к ним и без стеснения отобрал аппараты.

- Фотографировать не разрешу, - решительно заявил он.

- Сам генерал Стессель позволил им снимать, - вмешался Гантимуров.

- Пусть они его и снимают, а здесь я хозяин и съемки не допущу.

"Иностранцы" сердито заговорили, требуя возвращения своих фотоаппаратов.

Сахаров смущенно извинялся перед ними.

- Уезжайте-ка отсюда подобру-поздорову, - посоветовал им Борейко. Знаете, незваный гость хуже татарина, особенно в военное время. Откуда они взялись? Морда вон того, рыжего, что-то мне знакома, - приблизился он к Эмерсону, вглядываясь в его лицо.

Корреспондент побледнел и поспешил отойти.

- Ба, да это никак наш артурский ростовщик Янкель Эйдельзон! Ну конечно, он самый! Его надо немедленно задержать как шпиона.

- Вы ошибаетесь! Мистер Эмерсон никогда в Артуре не был и по-русски ни слова не понимает, - возразил Сахаров.

- Да что вы мне рассказываете! Посмотрите, есть ли у него шрам с левой стороны головы! Два года тому назад я смазал его по уху, да так, что пришлось потом платить штраф за нанесенное увечье, - настаивал поручик, подходя к Эмерсону.