Порт-Артур (Том 2)

- Садись! Встать! Садись! - командовал поручик, пока лица солдат не покрылись потом. - То-то же, черти клетчатые, а то зажирели здесь без меня!

- уже добродушно сказал он.

В третьем взводе Борейко обратил внимание на хмурые, сонные лица солдат.

- Жиган, - окликнул он взводного, - почему твой народ невеселый? Харчи плохи или вошь заела?

- Никак нет! Мы все с одного котла едим и не жалуемся, и в баню на той неделе ходили, помылись, обстирались.

- Они, вашбродь, по вас скучают, - вставил Блохин.

- Я их сейчас повеселю. Гармонь с тобой, Жиганов?

- Так точно!

- Тащи.

Через минуту взводный уселся и л бетонном обломке и растянул свою "тальянку".

- Барыню! - скомандовал Борейко Блохин с присвистом пошел вприсядку. Солдаты сгрудились вокруг, но никто не выходил на середину.

- А ну, Лепеха-воха! Покажи, как кержаки пляшут, - подтолкнул взводного поручик.

- Я, вашбродь, не умею, да и беса тешить не хочу, - отнекивался солдат.

- Он над вами, дурнями бородатыми, и так день и ночь потешается. Можно подумать что ты и на свет божий появился с Библией в руках.

Солдаты захохотали. Лепехин досадливо оглянулся на них и, не встретив сочувствия, швырнул фуражку на землю и пошел за Блохиным.

- Ай да Лепехин! Я и не знал, что ты такой мастер! - подзадоривал Борейко Увидев Шуру, прибежавшую поглядеть, поручик крикнул ей:

- А ну, пройдись-ка с ним в паре, - и вывел на середину круга смущенную девушку.

Лепехин, красный и мокрый от пота, продолжал остервенело бить землю каблуками. Сердитое вначале выражение лица сменилось ухарской улыбкой. И кода Шура, закинув вверх руку с платочком, павой проплыла перед ним, он молодецки гикнул и пустился в такую присядку, что все открыли рты от удивления.

- Как пляшет, черт! - восхищался Борейко и вдруг сам пустился в пляс.

Солдаты один за другим последовали за ним.

- Расступись, дай русской душе развернуться! - орал Блохин, расталкивая солдат.

Пройдя один-два круга, Борейко отошел в сторону и, утирая пот со лба, кивком головы подозвал Звонарева.

- Какие у тебя есть интересные цели? - вполголоса спросил он.

- Номер пять. Шметилло просил обстрелять, но без разрешения начальства открывать огня не разрешается.

- А начхать мне на всех! - махнул рукой поручик. К орудиям! - громко скомандовал он. - Цель номер пять, бомбою! Живо, черти!

Солдаты опрометью бросились по местам. Борейко взобрался на бруствер и, широко расставив ноги, смотрел по сторонам. Его огромная фигура четко вырисовывалась на фоне неба.

- Вашбродь, как бы вас не задело. До японца тут недалече, - подошел к нему Лепехин.

- От меня пули отскакивают. Эй, третье орудие, не копаться! Филя, поди подскипидарь их! - крикнул он Блохину, который в ожидании приказаний стоял внизу у бруствера.

- Готово! - докладывали один за другим фейерверкеры, поднимая руки.

Орудийные номера в ожидании выстрела прижались к брустверу. Оглядев батарею, Борейко взмахнул рукой.

- Первое! Второе! - заорал Лепехин, и два огненных столба вылетели из дул орудий.

- Третье, четвертое! - подхватил Жиганов.

Пушки с грохотом отлетели назад по наклонной раме лафета и затем медленно скатились на прежнее место. Борейко в бинокль наблюдал за разрывами.

Японцы не замедлили ответить. Вдали резко прозвучали выстрелы, и в следующее мгновение на батарею с визгом обрушилось несколько снарядов.

- Целик лево два, прицел больше на одно деление. Батарея - залпом! командовал поручик. - Не суетись, на японские гостинцы не оглядывайся, делай все с толком! - приказывал он, следя за работой орудийных расчетов.

Обменявшись с японцами несколькими залпами, Борейко прекратил огонь.

- Построиться за орудиями! - приказал он, соскакивая с бруствера.

Когда распоряжение было выполнено, он прошел вдоль фронта, всматриваясь в раскрасневшиеся от движения лица солдат.

- Разойдись!

С веселыми шутками и смехом артиллеристы пошли по блиндажам.

- Шура! - окликнул Борейко стоявшую около своего каземата девушку. - У тебя лишней юбки нет?

- Зачем она вам понадобилась? - удивилась Шура.

- Хочу прапорщику подарить.

Шура так и покатилась от смеха, прикрыв лицо передником. Звонарев покраснел, но сдержался и торопливо прошел в каземат.

- Парень ты, Сережа, не плохой - не трус и не дурак, но командир из тебя, прости, как из чего-то пуля! У тебя тут не люди, а золото, а ты хнычешь, что они никуда не годятся. Сумей подойти к ним, и они заработают, как черти.

Затем он подозвал Блохина.

- Пошли, Филя, домой!

- Чудище, а не человек, - кивнул вслед Борейко Лепехин. - Такой хоть кого расшевелит, у него и мертвяки запляшут. Нагрешил я сегодня, прости господи!

- Ничего, отмолишь, - успокоил его Звонарев.

Через день на батарее литеры Б появились матросы с "Баяна" с двумя минометами. За ночь их установили в намеченных местах и тотчас решили испробовать. Пригласили Звонарева и Гудиму, с Залитерной явились Борейко с Блохиным. Солдаты с любопытством наблюдали за приготовлениями.

- Вашбродь, - подошел Денисов, - не пощупать ли нам японца, когда он испугается? Заглянем к нему в окопы, пошарим в ближнем тылу, глядишь чем-нибудь и разживемся.