Порт-Артур (Том 2)

- Нет, уж избавьте! И до сей поры, и до моей гробовой доски наши дороги никогда не совпадали и не совпадут, - с необычайной для него пылкостью проговорил Фок.

Генералы раскланялись и разошлись.

Узнав о происшедшем, Стессель растерялся. Недавно сместив Фока, он теперь стоял перед дилеммой смещения Кондратенко и заменой его Фоком. Сомнения решила Вера Алексеевна:

- Без Кондратенко Артур не продержится больше двух недель. Мы не знаем точно, что делается у Куропаткина, поэтому назначение Фока еще рано.

Все же Стессель счел долгом отдать следующий приказ по войскам Квантунского укрепленного района:

"В ночь со 2-го на 3-е сентября 26-го В. - С, стрелкового полка поручик Енджеевский, не доложив командиру полка, самовольно взял охотничью команду, штабную конвойную роту и пошел производить различные геройские поступки, не имеющие никакой ясной цели, а показывающие: 1) что есть офицеры, которым ничего не стоит бессмысленно загубить несколько десятков солдатских жизней да потом еще доказывать, что он молодец и герой, и 2) в 26-м В. - С, стрелковом полку наблюдается полное отсутствие порядка. Предписываю Енджеевского отрешить от должности, зачислить в нестроевую часть и отнюдь ни к каким наградам не представлять. Командиру 26-го В. - С, полка флигель-адъютанту полковнику Семенову объявляю строгий выговор за отсутствие - внутреннего порядка в полку, начальнику же 7-й В. - С. стрелковой дивизии генералу Кондратенко ставлю на вид.

Генерал-адъютант Стессель".

- Теперь японцы могут спать спокойно. Конец вылазкам, - резюмировал Кондратенко, прочитав приказ.

На следующий день Стах был назначен смотрителем лазарета при Пушкинской школе. Все учительницы, и в особенности Леля, остались весьма довольны таким оборотом дела.

Звонарев и Борейко орудовали на Залитерной батарее, стараясь возможно лучше замаскировать ее от наблюдений противника. Прапорщик, кроме того, занимался укреплением блиндажей и пороховых погребов, перекрывая их сверху рельсами и бетоном. Летняя жара постепенно спадала, изредка проходили теплые дожди. Посажаные летом деревья вновь оделись свежей листвой. На фронте было почти спокойно. Японцы изредка обстреливали форты и батареи, перенеся огонь в тыл на город - и порт, но к бомбардировкам портартурцы уже привыкли и научились быстро покидать обстреливаемые участи.

- Сегодня он бьет все время по району Пушкинской школы, - беспокоился Борейко, оглядывая город в бинокль.

- Теперь там работает Стах. Он занялся вместе со своими легкоранеными охотниками приведением здания в оборонительное состояние, - сообщил Звонарев.

- Не сообразишь даже, повезло ему или нет. Отставлен от наград - зато оказался в тылу около жены, - задумчиво заметил Борейко.

- Тебе-то у Оли везет или нет?

- Не знаю, что и ответить. Пожалуй, скорее удача, во всяком случае, не такая, как у тебя с Варей.

- Варя, по крайней мере, оригинальна: сперва огреет плеткой, а затем крепко поцелует.

К батарее подошел ординарец, ведя за собой лошадь под офицерским седлом.

- Прапорщику Звонареву пакет, - протянул солдат.

Звонарев торопливо его распечатал и прочитал;

- "Ввиду ранения командира Саперной батареи каштана Вениаминова вам предлагается срочно принять командование этой батареей. Об исполнении донести. Генерал Белый".

- Вот так фунт! Где находится эта Саперная батарея? - обернулся прапорщик к Борейко.

- В версте от Нового города. Строилась еще в мирное время, бетонная, пушки шестидюймовые, береговые. Место" открытое и сильно обстреливается.

Одним словом, нам там в случае атаки на Западный фронт будет весело.

- Нельзя ли взять с собой несколько человек наших?

Дело будет вернее.

- Некого! Половина роты ходит перевязанная. Может, потом кого-нибудь подошлю, - пообещал Борейко.

Простившись со своим другом и солдатами, прапорщик сел на лошадь и тронулся в путь. Ехать пришлось медленно, так как Старый город обстреливался японцами, В Новом городе его из окна окликнул Андрюша. Узнав о назначении, лейтенант предложил Звонареву пользоваться своей квартирой.

- Отсюда тебе будет совсем близко.

Расспросив Акинфиева о делах, офицер двинулся дальше и через полчаса прибыл на Саперную батарею. Матросы и солдаты, обслуживающие батарею, не спеша приводили в порядок полуразрушенные брустверы и траверсы.

При появлении прапорщика солдаты и матросы вытянулись. Поздоровавшись с ними, он объявил о своем назначении командиром.

- Нам про то ничего не известно, - сумрачно возразил унтер-офицер моряк.

- Раз я довел до твоего сведения, значит, известно!

А теперь марш по своим орудиям, да работать поживее! - приказал Звонарев.

Батарея довольно сильно страдала от ежедневных обстрелов, даже бетонные сооружения были полуразрушены. Действовали только морские пушки.

После осмотра Звонарев решил замаскировать орудия или хотя бы прикрыть номерных щитами. Нуждались в усилении и бетонные казематы. Собрав вечером солдат и матросов, он подробно изложил им свои намерения. Артиллеристы несколько усомнились в возможности такого переоборудования, зато матросы сразу же поняли его мысль.