Порт-Артур, Воспоминания участников

Как раз в эти дни, 13 мая, японская армия генерала барона Ноги повела атаку на Киньчжоу, самую передовую позицию Квантунского укрепленного района. Сразу же с утра положение стало опасным. Военные власти просили помощи флота: поддержать с моря фланги узкой позиции. Адмирал Витгефт сигналом приказал двум канонерским лодкам выйти в море для этой цели. Операция была крайне опасной. Дойти до Киньчжоу они могли успеть, так как на большой видимости очень близко не было неприятельского флота. Успели бы, вероятно, оказать и временную помощь армии. Но на возвращение обратно, в виду господства на море японского флота, надежды почти не было столь слабым силам в одиночку.

Оба командира, старые капитаны 2 ранга, ссылаясь на непорядки в машинах, медлили и не выходили, несмотря на повторные приказы. Тогда третий, капитан 2 ранга Шельтинг, командир канонерской лодки "Бобр", самой слабой по ходу и вооружению, предложил адмиралу послать его. Тотчас же выйдя в море, "Бобр" оказал свою поддержку армии и благополучно возвратился.

Обратно его сопровождало несколько японских миноносцев, которые легко могли его атаковать и утопить. Однако, как потом объяснили сами японцы, они этого не сделали, главным образом потому, что были восхищены храбростью кап. 2 р. Шельтинга.

Адмирал Витгефт в негодовании на командиров двух первых лодок, так и не вышедших из гавани, сместил их с должностей. Все тогда думали, что оба они будут отданы под суд. Но мягкий адмирал сделал в отношении их другой гневный жест.

Через день после моего назначения начальником Санитарного каравана, приходит ко мне в Гнилой угол флагманский доктор А. А. Бунге. Его, как очень часто {287} бывало, сопровождали два морских агента-германца, состоявших при нашем флоте от имени германского императора. Оба немца, брюнет и блондин, прекрасно говорили по-русски.

- Адмирал поручает вам приспособить к вашему делу капитанов 2-го ранга Х-1 и Х-2, бывших командиров канонерских лодок, - говорит он мне тихо, как бы желая, чтобы немцы не обратили на это внимания.

Не понимая в чем дело, я решил, что вместо меня перевозка раненых по рейду поручается им.

- Александр Александрович, - отвечаю я Бунге - да там же нечего делать двум командирам судов!

Он замял разговор, а потом, без немцев, объяснил мне, что адмирал хотел для ущемления самолюбия, как провинившихся, назначить их под мое начало для перевозки раненых и больных на шлюпках по внутреннему рейду. Конечно, это назначение не состоялось.

Добряк Витгефт его отменил.

Один из этих капитанов погиб смертью храбрых во главе десантного батальона матросов в августовские штурмы. А другой - всё время осады пролечился в госпиталях. Когда же крепость пала, и японские военные власти оставили офицерам холодное оружие, он, на сборном пункте пленных, опоясываясь морским палашом, обратился к другим, тут же стоящим офицерам и сказал:

"Ну, мы еще послужим!".

После первых крупных неудач нашего флота авторитет высших начальников, адмиралов и командиров, естественно, пошатнулся во мнении команды и младших офицеров.

Матросы ничем, кроме стараний и мужества, не могли помочь делу. В ином положении были молодые офицеры, особенно специалисты, только что окончившие артиллерийские, минные и штурманские классы, а также механики-инженеры и молодые врачи. Они были заедены рутиной времен парусного флота. Они были ближе к веку, знали многое такое, что трудно доходило до сознания стареющего высшего начальства.

Не выходя из рамок дисциплины и порядка, молодежь стала проявлять свою инициативу. Усомнившееся {288} в себе начальство тому не препятствовало. Это очень помогло, но, к сожалению, не в морских делах, которые были испорчены сразу и почти непоправимо.

В делах же крепостной обороны инициатива молодых имела большое значение для их успешности и продолжительности. Укажу лишь кое-кого из стаи славных:

1. Прогремевшего на всю Россию лейтенанта Подгурского с его бомбочками.

2. Зборовского, капитана, военного инженера, предложившего, в виду отсутствия сухого дока, починить "Цесаревича", "Ретвизана" и другие поврежденные минами суда при помощи присасывающихся кессонов.

3. Власьева, мичмана, придумавшего миномет.

4. Офицера - имени не помню - обложившего крепость электрической проволокой, очень пугавшей японских солдат (Лейтенант Н. В. Кротков, мой соплаватель на "Пересвете" 1903 г., впоследствии адмирал.).

5. Берга, инженер-механика, соорудившего змей для подъема наблюдателя. И так далее. Десятки и сотни таких молодых новаторов знал Артур. А сколько было стратегических и тактических молодых инициаторов! В Артуре строился воздушный шар (лейт. Лавров), строилась подводная лодка (техник путей сообщения) и прочее, и прочее.

Не дремали и молодые морские врачи: на старом транспорте "Ермак" была устроена фабрика готовых повязок, где собирались молодые доктора, обменивались идеями, стараясь помочь общем уделу.

После одного из таких собраний я предложил всей молодежи полюбоваться моим медицинским флотом.