Порт–Артур. Воспоминания участников.

Японские войска в крепость не входили, лишь на третий день стали появляться в Порт–Артуре японские офицеры. Помню, я завтракал в этот день в Морском собрании. Во время завтрака вошла в столовую группа японских офицеров из семи человек. Они начали обходить стол и здороваться с каждым из нас, а мы, молча подав руку, оставляли наш завтрак и выходили из собрания. С этой минуты мы считали для себя собрание закрытым.

Отправка пленных началась 21 декабря. Шла она весьма медленно. Нас собрали за город и отправляли эшелонами. Только первый день нас оставили без питания. Японцы объяснили это тем, что на сборный пункт явилось больше пленных, чем было показано во время переговоров. Со второго дня выдавались каждому консервы и даже по полбутылки виски, последнее на третий день они прекратили выдавать.

Я шел с последним эшелоном и пока видна была Золотая Гора в Артуре, на ней развевался Андреевский флаг. Японцы показали себя очень тактичными и заменили его своим флагом только тогда, когда последний эшелон скрылся из виду, как рассказывали потом оставшиеся в Артуре доктора и сестры милосердия, задержавшиеся с ранеными в крепости. Это был со стороны неприятеля рыцарский поступок, так же, как и вхождение их войск лишь после выхода последнего эшелона пленных.

До одной из станций железной дороги между Порт–Артуром и г. Дальним нас вели восемь дней. Проходили в день две, три версты. Затем ставились палатки, разводился в середине палатки костер, дым которого выходил из большого отверстия в крыше и мы, согреваясь около костра, проводили время в палатках до следующего утра, когда отправлялись в дальнейший поход.

Температура стояла всё это время, по ночам, —20 гр. по Реомюру. Придя на станцию, я был поражен выносливостью японцев. Очевидно за недостатком помещений, весь дебаркадер станции был занят ранеными японскими солдатами, которые лежали один около другого, прямо под открытым небом. И это в такой мороз! Погрузив в товарные вагоны без отопления, нас в тот же вечер привезли в Дальний, где поместили в недостроенной гимназии. Спали мы на полу, даже без соломы. Помещения были настолько набиты офицерами, что ложиться мы должны были все одновременно, иначе, из–за тесноты, нельзя было бы добраться до своего места. Через несколько дней нас на пароходах отправили в Японию и наши мытарства окончились.

Капитан 1 ранга

Б. И. Бок

КРЕПОСТЬ СДАНА

1904 год кончался. Одиннадцать месяцев держался Порт–Артур. Из них девять в полной отрезанности от какой–либо помощи извне. С падением после отчаянных штурмов японцами 22–го и 23–го ноября Высокой Горы, вызвавшим слова Кондратенко — «это начало конца», участь стоявших во внутренних бассейнах кораблей была решена. Один за другим, поражаемые огнем 11–дюймовых гаубиц, корректируемого с этой доминирующей вершины, опускались на дно, не защищенные слабыми броневыми палубами от навесного огня стальные гиганты. Только «Севастополь», под командой Эссена, попытался спастись от него перейдя в открытую с моря бухту Белого Волка, где, вместе с канонерской лодкой «Отважный» (флаг начальника Минной обороны контр–адмирала Лощинского) и миноносцем «Сторожевой» прикрылся противоминными сетями.

Японцы, обнаружив его выход, немедленно начали ряд ночных минных атак. Как сейчас встает перед моим взором картина первой из них. Это был подлинный ночной смотр японской минной флотилии. Один за другим, идя в кильватерной колонне, дефилировали в лучах прожекторов батареи Белого Волка силуэты миноносцев, накрываемые взрывами наших снарядов. Невзирая на свой и неприятельский огонь, «Сторожевой» под командой лейт. А. И. Непенина бросился в контратаку на, видимо, подбитый миноносец, и взорвал его миной. Японские мины одна за другой ударялись в сети и в берег.

Некоторые взрывались о камни, другие были найдены утром на песчаном пляже. Одна из них уперлась в сеть, заведенную между форштевнем «Отважного» и бочкой в нескольких футах от борта лодки и слышно было как щелкали ее ножницы для разрезания сетей, словно зубы какого–то морского чудовища. Тщетно я и несколько матросов пытались оттолкнуть ее от сети шестом. Но, наконец, запас сжатого воздуха в ней весь вышел и она, как пойманная рыба, повисла на сети, откуда ее отбуксировала к берегу спущенная с корабля шлюпка. Атака была безрезультатна, но невольно приводила в восторг своей смелостью.

На следующий день штаб Минной обороны был перенесен на берег и размещен в штабе командира порта контр–адмирала Григоровича, расположенном в одном из домов на Дачных Местах. Поэтому я не видел уже дальнейших японских атак на эти корабли, как говорили еще более упорных, но так же безрезультатных.

Но участь «Севастополя» был всё же решена. Два, смело пробравшиеся в мертвом углу прожекторов под берегом, японских миноносца, нанесли ему, хотя и небольшую сравнительно, но подводную пробоину, лишившую его всякой возможности к попытке прорваться в море. Впрочем, японцы, по–видимому, не сразу поняли это и последовало еще несколько атак с моря, прежде чем они выяснили его положение.