Порт-Артурский гамбит: Броненосцы Победы

На самом деле мне просто не хватало слов, чтобы выразить все свои чувства. Хорошо, что Устав чётко регламентирует, какими именно словами нужно вызывать подчиненных, иначе, чувствую, я наговорил бы вестовому такого… Все дело в том, что сегодня в обед минеры, наконец, принесли мне отчет об испытаниях и планы минирования кораблей. Все документы были красиво и правильно оформлены, но именно из них стало понятно, насколько авантюрной затеей считают многие готовящийся прорыв – все бумаги были подписаны только неким мичманом (!), как будто на всей эскадре не нашлось более важного минного начальника!

Впрочем, – подумал я, – не стоит начинать разговор с подчиненным последними словами, которые все равно ничего не решат. Эти уклонисты от ответственности никуда не денутся, если получат прямой приказ! И я уж позабочусь, чтобы они его выполнили до последней запятой! – от этой мысли на душе стало спокойнее. Снова пролистав бумаги и удивившись еще раз, до какой степени безинициативности могут дойти отдельные горе-начальники, я решил не тратить драгоценного времени на разбирательства и, поставив рядом с мичманской свою контр-амиральскую подпись, отправил чертежи в работу на завод.

Старший минный офицер "Ретвизана" прибыл через несколько минут и, не понаслышке зная пунктик своего адмирала насчет соблюдения дисциплины, доложился по-военному четко:

– Ваше превосходительство, лейтенант Развозов по Вашему приказанию прибыл!

– Вольно! – я заметил старание лейтенанта, и устраивать совсем уж вселенский разнос мне окончательно расхотелось. Впрочем, сначала все равно надо было кое-что уточнить, – Проходите, Александр Владимирович, присаживайтесь. Как прошли испытания нашего сюрприза?

– Но ведь я подал Вашему превосходительству отчёт об испытаниях! – лейтенант, судя по всему, отнюдь не чувствовал себя в своей тарелке на ковре у высокого начальства. Придётся ему слегка помочь…

– Да уж, совсем сухарём вы меня считаете,– я даже чуть усмехнулся,– заслужил, наверное. Но все-таки хотелось бы услышать и живые подробности. Вы же понимаете, как важно быть уверенными в том, что этот трюк нам удастся! Что японцы поверят, а наши корабли не пострадают.

– Ваше превосходительство, взрыв выглядел очень натурально, к отчёту приложены фотографии сделанные с "Гайдамака", на "Забияке" никаких повреждений, даже слезить обшивка не начала. Хотя встряхнуло здорово, конечно. Но раз наш старичок выдержал, то новым кораблям опасаться, я думаю, нечего.

– Ну что ж, прекрасно! – Теперь, успокоившись на счет достоверности результатов проведенных испытаний, нужно было разобраться с самими "испытателями", – Сколько офицеров участвовало в разработке и испытаниях?

– Семь. Четыре минера и три инженера.

– А скажите мне, любезный Александр Владимирович, – произнес я все тем же доброжелательным голосом, и, резко сменив тон на самый желчный, спросил,– Почему в таком случае отчёт подписан только мичманом Соймоновым и инженером Заборовским?

– Ваше превосходительство, – Развозов замялся,– именно эти офицеры сделали больше всех остальных при расчётах, конструировании и испытаниях…

– То есть вы хотите сказать, что работали под руководством мичмана? И вы, и старший минный офицер "Пересвета", да? А мне вот кажется по-другому! Вы попытались снять с себя ответственность в случае неудачи! Вы переложили её на плечи самого младшего из вас! Ну, поправьте меня, если я ошибаюсь! Я буду рад принести вам извинения, если услышу правдоподобное объяснение этой истории. Прошу!

Развозов смущённо молчал.

– Я жду, лейтенант! Вы можете дать какое-то ещё правдоподобное объяснение?

– Нет, ваше превосходительство, – затравленно ответил Развозов.

– Ну, хоть это хорошо. Что вилять не пытаетесь. Александр Владимирович. У меня нет никаких сомнений в вашем личном мужестве. Я прекрасно понимаю, что вы не побоитесь пойти на смерть по приказу и даже без него. Но вот почему выговора от начальства вы (да и почти все офицеры) боитесь больше, чем смерти? Я поведу эскадру на неслыханную авантюру. И если что пойдёт не так, то отвечать буду я. Как командующий ею. Поэтому и власти у меня неизмеримо больше, чем у вас. Но и у вас значительно больше этой самой власти по сравнению с вашими подчинёнными. И за свои ошибки в руководстве должны отвечать именно вы. А поэтому стараться ошибок не делать! – Посмотрев на совершенно раздавленного Развозова, живо напоминавшего сейчас какого-нибудь вождя американских краснокожих, я решил снова вернуться к делу. – Ладно. Так я могу твердо рассчитывать на то, что наши лжемины сработают как надо?

– Почти наверняка, Ваше превосходительство.

– Вот и постарайтесь, чтобы "почти" исчезло из вашей фразы. И учтите, что отвечать за неудачную имитацию на своём корабле будет именно его минный офицер, а не мичман, которого вы попытались использовать как прикрытие на всякий случай. Забирайте протоколы, подпишитесь под ними сами и подписи с ваших коллег соберите. Завтра в это же время жду Вас с докладом об исполнении, и протоколы заполненные принести не забудьте. Можете идти.

***