Порт-Артурский гамбит

Броненосный крейсер "Якумо"

И теперь по Цусимскому проливу, удаляясь от места боя главных сил, курсом на запад и со скоростью 17 узлов убегал поврежденный "Жемчуг", а его преследовал с такой же скоростью поврежденный "Якумо". Дистанция почти не менялась, кормовые орудия "Жемчуга" вели беглый огонь по "Якумо" в надежде, нет, не пробить броню, стодвадцатимиллиметровым снарядам это не под силу, но хотя бы нанести какой то вред. Прислуга от не стреляющих орудий была отправлена в помощь кочегарам оставшихся в строю двух кочегарок и за "Жемчугом" стелился громадный шлейф черного дыма из труб. Этот дым периодически скрывал из вида "Якумо", но похоже и для "Якумо" "Жемчуг" был плохо виден, иначе сложно объяснить постоянные промахи японца. Но всплески от 8 дюймовых снарядов вблизи борта впечатляли. Левицкому пришла в голову мысль, что точно так же, тридцатью годами ранее, русский вспомогательный крейсер "Веста" убегал от турецкого броненосца. Но тогда русским повезло, пушка, которой командовал лейтенант Рожественский, удачно попала и вынудила турок прекратить погоню. История повторялась, теперь, уже вице -адмирал и генерал-адъютант Рожественский командовал эскадрой, а русский легкий крейсер не мог оторваться от погони сильнейшего противника. И командир русского крейсера стоял на мостике, подбодряя команду, и периодически инстинктивно нагибая голову при гудении пролетающих мимо снарядов. Впрочем, попадание пока было всего одно, в палубу, пожар было начавшийся в каютах, быстро потушили. Броневая палуба спасла механизмы, спрятанные под ней от осколков. Вдруг "Жемчуг" рыскнул и завибрировал всем корпусом, в лицо ударило раскаленным ветром, а вслед за тем окатило душем мартовской воды. Это крупный снаряд попал в нос по ватерлинии, через огромную пробоину быстро затапливались носовые отсеки, правда поперечные переборки как ни странно держали, хотя их в спешке подготовки к походу даже не проверяли на герметичность, но напором воды их выгибало и даже несмотря на усилия трюмного дивизиона подкрепляющего переборки брусьями было понятно, на такой скорости они сдадут за несколько минут. Оставалось два варианта: или снизить скорость, тогда переборки выдержат, но сблизившийся "Якумо" утопит "Жемчуга", или не сбавлять ход и тогда "Жемчуг" утонет без вмешательства японцев. Хотя нет, был и третий вариант – развернуться и надеясь, что за время сближения "Якумо" не успеет утопить "Жемчуг", торпедировать японца, благо на "Жемчуге" были новейшие сорокапятисантиметровые торпеды, только в прошлом году принятые на вооружение. Левицкий понимал, что шансов уйти у его корабля даже в случае успеха нет, японец успеет привести "Жемчуг" за время сближения в состояние близкое к развалинам и его добъют "Сума" с "Акицусимой", да и четыре миноносца идущие за "Якумо" им помогут, но если все равно умирать, то хоть с какой то пользой, и отдал приказание готовить к стрельбе торпедные аппараты. Очередной близкий 8 дюймовый разрыв опять окатил водой. Пожалуй уже пора поворачивать, еще одного попадания "Жемчуг" может не выдержать, но минный офицер все не докладывает о готовности минных аппаратов. Желая поторопить, Павел Павлович склонился над переговорной трубой, как вдруг рядом закричали "Ура!", еще несколько мгновений и уже по всему крейсеру перекатывалось сначала ура, а потом и вовсе непонятные крики радости. "Якумо", и присоединившийся к нему японский вспомогательный крейсер, прекратили стрельбу и поворачивали на юг! На "Якумо" был заметен сильный дифферент на корму. "Неужели это мы его так?": мельком подумал Левицкий. Впрочем, главное было: "Спасены!" Враг отвернул, путь на северо-запад открыт, главное отойти подальше и можно завести пластырь на пробоину, откачать воду и заделать дыру временным деревянным щитом. Радиотелеграф цел, свяжемся с эскадрой и запросим точку рандеву, а если нет, то сами дойдем до Владивостока, угля хватит, а с нашей скоростью – кто нас догонит? Успеть бы починиться, пока опять японцы не появились. И в уголке сознания крутилась мысль о точном повторе боя "Весты".

Василий плотоядно смотрел на горящий "Кассуга". Японский крейсер, практически потерявший способность к сопротивлению, приближался. Казалось, что ещё чуть-чуть и всё будет кончено. А вдруг нет? – Николай Оттович, разрешите спуститься к минным аппратам? – Нет! – холодно ответил Эссен, – Этого мы добьём и артиллерией, а вы и Василий Нилович можете в любой момент мне понадобиться в другом месте, так что прошу вас пока оставаться рядом со мной. – Есть! – (А что ещё может ответить офицер в такой ситуации?) Соймонов продолжал наблюдать за боем и через несколько минут вместе со всей командой броненосца орал "Ура!", глядя на тонущий вражеский крейсер. Но битва продолжалась. С юго-запада подходил японский отряд ведомый "Сикисимой" и "Асахи". Благо к этому времени русские броненосцы успели изобразить из восторженно избивающей "Кассугу" кучи, некоторое подобие кильватера. Казалось, что со стороны японцев это явная авантюра – атаковать шесть броненосцев двумя, не считая поддерживающие их малые крейсера, к тому же устаревшие. Ведь стоило обратить сколько-нибудь серьёзное внимание на такую "мелочь" главному калибру русских броненосцев и трёхтысячетонные крейсера второго ранга в течение нескольких минут "закувыркались" бы кверху килем.