Порт семи смертей

Раскрылись купала. По размерам и расположению гигантских белых грибов, парящих в небе, морпехи поняли, что сбросили что-то тяжелое. Когда грузы стали ближе к земле, Татаринов в бинокль разобрал, что это БМП. Кроме брони вниз спускался еще один взвод. Десант был сброшен слева от морпехов, сразу за фронтом, который держали боевики. Похоже, где-то там было большое пространство, позволяющее десанту приземляться без всякого риска.

«Ну, не на крыши же жилых домов сбрасывать технику», – согласился с противником Татаринов. Все разумно. Только это разумное напоминало последний прием у палача. Когда сначала ты видишь, как к тебе подходят боевики, потом рота десанта, как следом сбрасывается подкрепление, такая недвусмысленная последовательность напоминает поэтапный рассказ о том, как тебя будут убивать с параллельной выкладкой блестящих, почти хирургических инструментов. Тебе отрежут руку, потом ногу, поставят клеймо каленым железом, и так до тех пор, пока ты не отправишься к своему богу.

По спутниковому телефону с Татариновым напрямую связался наш представитель в ООН, фамилия которого была Новиков. Поздоровавшись, сообщил, что достигнута договоренность с французской стороной о «недопущении эскалации конфликта».

– Я все понимаю, – согласился Татаринов. – Помощи нам ждать неоткуда.

Новиков молчал, слышно было лишь его дыхание.

– Извините, уважаемый дипломат, но, если меня начнут убивать, я буду стрелять в ответ. Позаботьтесь о том, чтобы в нас больше не летели пули. Это можно сделать?

– Все договоренности достигнуты, – уверял дипломат.

– Вы сказали, что французы перестанут оказывать какую-либо помощь и наращивать здесь войска.

– Так и есть, вы правильно меня поняли.

– Ладно, – ухмыльнулся Татаринов, – главное, что у нас со жратвой все в порядке. Конец связи.

Армия, на самом деле, очень сложный инструмент. Здесь нельзя не выполнить поставленный приказ. И тем более его нельзя не выполнить в условиях боевых действий. В противном случае, кому и зачем ты служишь?

Все, что сейчас нужно было Татаринову, это чтобы грузы со склада «А» попали на склад «Б». Да, так просто.

Солнце село. Наступила темнота. На складе зажгли фонари. Электричество пока было. Оппозиционерам ничего не стоило перебить кабель, но они этого не делали, за что им большое человеческое спасибо.

Из лазарета на своих двоих прибежал Марконя с вытаращенными глазами. Голицын радостно приветствовал ожившего и спросил, как тот себя чувствует. Связист смотрел осоловелыми глазами и улыбался. Он начал рассказывать о том, как местный доктор вколол ему какую-то смесь, и теперь он готов помогать своим боевым товарищам. Марконя хотел было добавить еще подробностей, но тут его глаза закатились, ноги подогнулись, и капитан-лейтенант рухнул прямо в пыль.

Следом за недолеченным пациентом прибежал местный доктор, который поспешно объяснил, что с раненым все будет в порядке. Местные работяги услужливо подхватили Марконю на руки и понесли его обратно в изолятор. Кавторанга усмехнулся:

– Вы там следите за ними. Привязывайте, если что, а то от ваших снадобий все пациенты разбегутся.

Командир нашел несколько добровольцев, которые согласились попробовать проехать мимо французов за очередной партией, которая на самом деле была микроскопическая для общих объемов, но Татаринов был уверен на сто пятьдесят процентов, что к ним ночью никто не полезет и французы не будут чинить препятствия местным.

Легионеры, несмотря на имеющиеся у них приборы ночного видения, предпочитали пока держаться в стороне, да и боевики дождутся рассвета как пить дать. Кстати, с водой у них напряженка. Если водители не привезут им воды к утру, их настигнет жажда.

В два часа ночи Татаринов поднял на ноги отрубившегося Голицына. Старший лейтенант не мог понять, то ли Кэп железный, то ли попросил у доктора тот самый волшебный укол, от которого все бегают. А может, Марконя стал зомби? А-а-а!

– Слушай меня, старший лейтенант, – Татаринов говорил тихо, когда они вышли на улицу, где было свежо. Температура смогла упасть градусов до двадцати. Если не считать веса мешков, грузчикам было абсолютно комфортно работать и перетаскивать муку.

Французы на самом деле пропускали транспорт, но всякий раз останавливали и досматривали проезжающие мимо них машины. Оппозиция тоже не препятствовала перемещениям автомашин по городу, тем более что весь маршрут следования по улицам контролировали войска правительства. На переброску охранение нашлось. Мудрый президент.