Порт семи смертей

– Командир, – рядом с ним в кабине сидел Голицын. – Куда дальше, решай.

Татаринов очнулся и увидел, что они уже въехали в город.

«Типичный мавританский стиль», – вспомнил описание Джибути Татаринов. Ему откровенно захотелось выстрелить в автора строки. Мелькающие мимо домики не виноваты. Просто хочется.

Особенность службы в армии заключается в том, что вы должны терпеть порой как физические, так и моральные унижения. Иногда от напряжения собственная психика дает сбой.

По рации на Татаринова начал орать президент.

– Не ссы, – зло ответил ему капитан второго ранга и отключился.

Командир сквозь лобовое стекло уставился в бесконечность.

На самом деле он снова обретал уверенность в себе.

– Там еще бежит за нами кто-нибудь?

– Да, бегут – подтвердил Поручик.

Водитель грузовика специально не газовал. В зеркало заднего вида было видно, что за ними действительно несколько человек продолжают бежать.

– А в кузове все забито? – справился Татаринов, больше рассуждая, чем проясняя ситуацию. Он и так все знал.

– Да, все забито, – ответил Голицын.

– Те, кто не отстал, самая выносливая, самая преданная делу часть роты. Сколько там народу? Ну-ка, стой.

Грузовик остановился. Татаринов вылез из кабины и, стрельнув у Маркони сигарету, закурил. Долго ждать бегунов-ополченцев не пришлось. Рожи у них были невеселые. На мгновение Татаринову показалось, что сыны саванны бежали за машиной не для того, чтобы продолжать сражаться, а чтобы убить самого Татаринова.

Тут капитан второго ранга должен был согласиться с ними. Он на их месте так и поступил бы, наверное.

Когда подбежали ополченцы, командир дал им время отдышаться, а сам попросил воды у Голицына, своя фляга была пуста.

Построил людей прямо на улице. И своих, и местных.

Народ глядел на происходящее из окон с опаской. Все слышали шум боя и теперь видели остатки сопротивления, остатки тех, кто был за президента. Обыватели понимали, что в случае потери источника продовольствия они будут вынуждены пойти к президентскому дворцу, чтобы выгнать Нияза и встать на сторону тех, у кого сейчас еда. Вот такая она простая и предсказуемая человеческая натура. И не важно, что страна не будет развиваться. Будет существовать только один-единственный порт, который работает на благо других стран как перевалочный пункт, а также военная база, чтобы местные не помышляли более ничего такого.

Подозвав Серова, Татаринов попросил его помочь с переводом.

– Мы проиграли сражение, но не войну! – Тут неожиданно Татаринов поймал себя на мысли, что ему уже плевать на международные расклады и даже на себя, и если сейчас последует приказ отступить, он все равно останется тут до конца. Неподдающееся логическому объяснению чувство было в нем с самого рождения. Это больше чем упрямство, это стремление доказать самому себе, что ты нужен, что ты не зря живешь на этой земле. – Я призываю вас к дальнейшему сопротивлению. Я призываю вас к тому, чтобы вы помогли мне остановить противника.

Чтобы поддержать командира, Голицын встал с ним рядом, сжал кулак и, подняв его вверх, как несколько часов назад, заорал, как здоровая дикая обезьяна. На этот раз воины уже не реагировали так бурно на его действия, однако в них оставалась капля, капля упрямства, та самая капля, которая отличает мужчину от мальчика, и многие из них издали нечто похожее в ответ.

– Дело не сделано, – продолжал кавторанга. – Мы сможем!

Совсем молодой парнишка с перебинтованными перебитыми руками не стал оставаться в машине, а выпрыгнул из кузова на землю и, пошатываясь, встал в строй.

Вначале это вызвало удивление местных, но потом решительные крики разнеслись по ближайшим улицам, как набат.

Татаринов с благодарностью посмотрел на солдата, этот поступок был необходим сейчас больше, чем какие-либо слова. Чувство несломленного духа нужно было и ему самому.

– Нам нужно где-то дождаться темноты, – сообщил командир негромко стоящему рядом Голицыну.

– Предлагаю вернуться в полуразрушенное здание рядом с местом попадания крылатой ракеты. Опять же, запах Родины.

– Шутишь, старший лейтенант, – зло ответил Татаринов.

– Там неплохое место, чтобы держать оборону. Открытое пространство метров на сто, в три стороны, с тыла пара переулков, но лучше все равно ничего не найдешь.

– Согласен…

Понимая, что ему потребуется еще люди, он спросил через Серова у местных, где они могут пополнить свои ряды.

– После такого поражения никто не пойдет воевать вместе с русскими, тем более что оппозицию возглавляет Андрэ Саваш, а он пленных не берет.

– В общем, так, товарищи аборигены…

– Так и переводить? – уточнил капитан Серов.

– Отфильтруй, мозги-то есть… – И продолжил: – На нашем корабле мы привезли не только муку, но еще и много чистой пресной воды. Каждый, кто возьмет в руки оружие, получит тонну питьевой воды!

Данное известие обрадовало, ополченцы одобрительно закивали.

* * *

Беглецы разбили свой лагерь в разрушенном трехэтажном здании гуманитарной миссии.