Портал

Но, прислушавшись, различила далёкие голоса. Потом сумела поднять глаза: по неровному низкому потолку метались длинные и широкие тени. Вечер. Или утро. Большие костры, не только для готовки, но и для освещения, здесь жгут только два раза в сутки. Вика глубоко вдохнула. Нет, съестным не пахнет. Но… Она оглянулась на край своего нищенского ложа. Губы снова скривились в отчаянно благодарной усмешке. Сами голодают, но оставляют кусочки для девушки, которая неизвестно ещё — очнётся ли.

— Вика! — раздался ликующий возглас слева. — Она выжила! Выжила!

Шестнадцатилетняя Лин всегда следила за ней, когда девушка впадала, по всеобщему мнению, в странный сон или в ненормально длительный обморок. Некоторые из спасшихся считали, что это её странное забытьё — результат встречи Вики с растительными вампирами. И даже не представляли, как правы они в своих догадках.

Девушка с короткими белыми волосами подбежала к ложу и с маху села на колени. Из-за её спины выглянули остальные, кое-кто помахал Вике рукой… Даже в полутьме и в неверных отсветах от костров Вика рассмотрела взволнованное худенькое личико Лин со впавшими от постоянного голода глазищами и заострённым носом.

— Мы думали, сколько ты будешь ещё спать! — уже негромко объявила она. — Старая Бора так плакала, что ты можешь не проснуться. Так плакала, что мы думали — она умрёт!

«Ещё бы ей не плакать, — мысленно вздохнула Вика, подтягивая колени, чтобы обнять их. — Она, небось, думает, что я опять в обмороке, потому что мне пришлось много бегать — спасая её…»

— Ешь, ешь давай, — приговаривала Лин, протягивая ей пару кусочков, подхваченных с камня, на которых они лежали. — Ты в отключке уже полдня, Вика. Оголодала, небось, по-страшному.

«А время здесь по-прежнему не совпадает с нашим…»

А потом она вдруг вспомнила, как впервые попала сюда. Как долго не понимала, почему все её называют Тиа, пока не взглянула в лужицу. А один раз не выдержала — напряжение сказалось, и Вика наорала на всех: «Не называйте меня Тиа! Я не Тиа! Я Вика!» Всем было всё равно. Поэтому легко приняли новое имя, и никто ему не удивлялся. Кроме самой Вики, что так просто стали называть неведомым им ранее именем. Это потом Тиа рассказала, что в этом мире существует традиция: человек, испытавший какие-то важные события в жизни, может поменять себе имя…

… Есть не хотелось — она ещё помнила вкус мороженого и пирожков из парка. Но пришлось. То тело, получившее «горючее», осталось в своём мире. Это тело скоро обессилеет до конца, и тогда Вике даже не встать. Она с притаённым вздохом сунула в рот оба кусочка корня и принялась старательно жевать их. У корня оказался вкус моркови с отчётливой горчинкой. За время отсутствия Вики порезанные кусочки подсохли, и их можно было жевать долго… Она улыбнулась. «Вот бы порадовался за меня тот мужик — Влад, что моего корня хватило, чтобы распробовать всем — и мне в том числе… Но узнает ли он? — Она прикусила губу, чтобы не разнюниться. Потом опомнилась: надо есть! И с завистью подумала: — Сюда бы их всех — всех из поместья Алексеича! Как они мощно справились с вампирами в парке!»

Заглядывая ей в глаза, Лин спросила:

— Ты что-нибудь видела в этом сне?

Привычный вопрос. Обычно Вика отвечала, что она видела, как ходит по лесам, в которых нет вампиров… Но сейчас, подумав, отозвалась:

— Я видела, как убивают вампиров. Быстро и сразу.

— Чем? — тут же спросила Лин.

— Ногами! — грустно усмехнулась Вика. — В горло!

— А, ты про тех вампиров, — разочарованно сказала девушка. — Я думала — про этих.

— Этих там тоже убивали. Только не сразу поняли, как их убивать, но потом придумали и убили всех.

— Хороший сон! — решительно сказала Лин. — Мне такой нравится.

— А что было, пока… меня не было?

— Никого не убили. — Лин даже головой помотала, чтобы быть убедительней. — Никого. Но вниз, к кустам, уже ходить нельзя. С твоей стороны, где ты корень нашла, там их теперь полно. Сторожат.

Вика чуть не хмыкнула. Вот как. Старуха Бора даже сказала, что корень нашла она, Вика? Могла бы схитрить и сказать, что собственноручно выкопала. А то и вовсе сама съела бы… Но это Бора… Был однажды скандал, когда один мужчина настрелял крыс, но одну припрятал. И попался на утаенном. Вика его хорошо понимала. Да что — Вика! Его понимали все. Но… крысу отобрали и бросили в общий котёл, а с мужчиной не разговаривали три дня — священное и значительное здесь число дней. Наказали так.

Дожевав кусочки корня, Вика вздохнула и попросила:

— Лин, помоги подняться.

Девушка встала за нею и, подхватив под мышки, с усилием дёрнула кверху отощалое тело здешней Вики. Пошатнувшись, Вика всё же устояла на дрожащих от слабости ногах, опираясь на стену.

— Куда пойдёшь? — поинтересовалась Лин, всё ещё держа руки так, словно хотела подхватить её, если Вика начнёт падать.

— Наверх, — ответила она и тут же встревожилась: — Дождя не было?

— Нет. Бора сказала — и не будет дня три.

Бориным прогнозам погоды верили. Ещё не было ни дня, когда бы она ошиблась.

— А зачем ты туда?