Портал на Керторию

Сказано было по-керториански, поэтому, зная нерасположенность Принца к родному языку, можно было сразу утверждать две вещи: первое, по-английски тут все-таки понимают; второе, Его Высочество не хочет раскрывать содержание нашей беседы, но нисколько не опасается откровенно это показывать. Что ж, я взял данное соображение на заметку, а ответить постарался с максимальной осторожностью:

– Наше положение и впрямь неважнецкое, но утверждать о его фатальности я покуда не могу.

– Что вам мешает?

– К примеру, лица этих уважаемых господ на командном мостике – они не кажутся напуганными.

– Они не были бы напуганными, даже если б им всем оставалось жить пять минут. Национальный характер, в чем-то похожий на наши лучшие образцы.

– Тем не менее едва ли они разделяют вашу точку зрения. Иначе почему мы говорим по-керториански?

– Верно. Я и не отрицаю, что у них другое мнение. Если быть точным, они вообще не имеют мнения – слишком сосредоточены на решении тактических задач, чтобы задумываться о стратегии.

– Поэтому стратегией занимаетесь вы?

– Своей личной в основном. И всегда.

Этот неторопливый обмен произносимыми вполголоса и без всякой интонации фразами очень напоминал мне начало боксерского поединка раундов в двенадцать, когда в центре ринга впервые сходятся противники, прежде знакомые друг с другом только по видеозаписям. Им надо сопоставить свои реальные силу, скорость, время реакции, и с этой целью они проводят разведку, ограничиваясь тычками, больше обозначающими удары, нежели представляющими настоящую опасность… И Принца это явно устраивало. Впрочем, так же, как и открытый бескомпромиссный бой – он был разносторонним мастером. Я же исповедовал весьма прямолинейную манеру: с большим удовольствием работал вторым номером, но при нежелании оппонента атаковать сам становился очень активным первым… Проведя такую аналогию, я взял маленькую паузу и сделал резкий выпад:

– Хорошо, Ваше Высочество, позвольте поставить вопрос следующим образом: на хрена (в действительности я употребил значительно более недворцовый идиоматический оборот) вам понадобилось мое мнение, если у вас есть непогрешимое свое? Вы хотите, чтобы я признал ваше превосходство в понимании чего бы то ни было, включая боевые действия, разворачивающиеся перед нашими глазами? Ладно, я признаю. Может быть, теперь перейдем к делу?

Принц ничуть не смутился, но в то же время и готовым ответом меня не оглоушил. Похоже, даже возникшая у нас тенденция к разговорам открытым текстом подобного хамства не предполагала, и теперь он взвешивал: стоит ли вступать в полемику по поводу того, чего он добивался от меня своим поведением. В итоге он не стал, и это лишний раз укрепило меня в мысли, что каждое его действие или слово является частью тщательно продуманного плана, от генеральной линии которого я пока что не отклонялся.

– Извольте! – сказал наконец Его Высочество, слегка поклонившись. – Я расскажу вам, что будет дальше. Начнем с системы Таксиса, где бой скоро вступит в решающую фазу. Предсказать его исход нетрудно – на это способны даже местные аналитики, если исходить из тех рекомендаций, которые они дают главнокомандующему. Противник превосходит нас втрое по численности и примерно вдвое по огневой мощи, а в этот век примитивной тактики математическое соотношение сил всегда гарантирует определенный результат. В данном случае сил противника достаточно, чтобы разорвать оборону на каком-то участке сферической защиты, а затем постепенно уничтожить наш флот, атакуя одновременно изнутри и снаружи. И никакое мастерство экипажей тут помочь не сможет. Особенно если учесть, что оно у противника несравненно выше…

– Почему? Несмотря на внешность, мозги есть и у японцев.

Принц мелодично рассмеялся – видимо, шутка ему понравилась, но потом возразил:

– Нет, причина тут не в разрезе глаз. Хотя если копать до самых глубин, то, возможно, и в этом… Сказывается разница в существующем общественном строе. Армия в любом государстве – учреждение тоталитарное, но командиры кораблей Рэнда, Антареса или Денеба зачастую действуют на свой страх и риск – по крайней мере, в очевидных ситуациях, – а у нас это не принято. Хороший имперский офицер умрет, но пальцем не пошевелит без приказа сверху…

– Это немного выходит за пределы разумного, на мой взгляд, – не удержавшись, заметил я, но Принц только улыбнулся: