Портал Теней

На меня уставились несколько пар недоумевающих глаз.

Одна из служанок – сисястая Флора – шепнула мне:

– Сударь, тебя хочет видеть какой-то грязный старик с повязкой на глазу.

Она покраснела и отвернулась от Гурдлифа. Тот был уже достаточно взрослым, чтобы оценить ее прелести, но недостаточно взрослым, чтобы понимать: пялиться неприлично.

Впрочем, даже я, хоть и не педофил, порой не удерживался от возможности поглазеть.

Мать Флоры как-то приходила ко мне на прием, и я не сомневался, что у ее дочери вырастут такие же дойки. Лет через двадцать они уже не будут выглядеть привлекательно.

Значит, Одноглазый решился поговорить. Но почему со мной?

– Гурдлиф, будь любезен, поразвлеки моих дикарей. Не позволяй им крушить мебель и поджигать дом. Я схожу узнаю, что нужно колдуну.

Близнецы нарочито скривились, но не напомнили о том, что почти все время находятся без присмотра и это не привело к концу света. Я надеялся, они поняли, что я шучу.

Гурдлиф кивнул. Еще бы. Теперь он успеет вдоволь налюбоваться на Флорины округлости. Флора – девушка ответственная, она не оставит детей, пока их отец улаживает свои дела.

Поначалу я находил это необычным, ведь высокая нравственность не свойственна местным девицам. Но потом сообразил: как ни аморальна здешняя культура в целом, уровень нравственности у каждого индивидуума свой.

В приемной Взятой я обнаружил не только Одноглазого, но и Гоблина. Оба сидели в креслах, сработанных в западном стиле, и явно испытывали дискомфорт.

Что случилось?

Не зная, в чем дело, я осторожно подбирал слова, чтобы не спугнуть Одноглазого.

У меня не было причин ему доверять. После беседы с Озорным Дождем его поведение заметно улучшилось, но и без того неуравновешенный характер совсем разболтался. Мы не понимали, что конкретно провоцирует колдуна. Поэтому никто даже не шутил в его присутствии.

Я перевел взгляд с одного неблагонадежного волшебника на другого:

– В чем дело?

Гоблин выглядел смущенным:

– Только никому не рассказывай, хорошо? Ты заметил, что в последнее время все какие-то дерганые?

– Заметил. «Дерганые» – мягко сказано.

Гоблин смутился еще сильнее. Вероятно, мой тон заставил его подумать, что я сомневаюсь в его непричастности к происходящему.

– Кажется, мы кое-что нашли.

Одноглазый согласно кивнул.

– Он нашел. – Гоблин ткнул в Одноглазого пальцем.

Тот снова кивнул – на этот раз довольно уныло.

– Предположим. Что вы обнаружили? И почему пришли ко мне, а не к Старику?

– Старик на нас злится, – вздохнул Гоблин. – Даже если примет, наверняка решит, что мы все выдумали.

Одноглазый опять кивнул. Ну, артист! Даже рта ни разу не раскрыл.

– И вы решили, что старина Костоправ более доверчив?

– Ты хотя бы до конца дослушаешь?

– Возможно. Рассказывайте.

Одноглазый откашлялся:

– Нам постоянно хреново. Это все из-за девиц.

– Пленниц?

– Какие тут еще есть девицы?

– Никаких. И что?

– Так вот. Они все такие же, как Взятая. Со скрытым талантом к магии. Только сами этого не знают. Но когда они трутся вместе, то эмоционально подпитывают друг дружку. Чем больше их становится, тем сильнее переплетаются их эмоции. Рано или поздно они выйдут из-под контроля – и случится взрыв.

– Это как самовоспламенение, – пояснил Гоблин. – Если найдутся еще девицы старше, скажем двенадцати лет, то неконтролируемого магического взрыва не избежать.

Я приглядывался к Одноглазому. Тот оставался непроницаем. Казалось, он всерьез озабочен.

– Как такое возможно? – спросил я Гоблина.

– Возможно. Встречается реже, чем мохнатые лягушки, но встречается.

Одноглазый добавил:

– Когда в следующий раз пойдешь в библиотеку, возьми «Падение Хабенева». Это случилось девяносто лет назад.

Хабенев – маленькое королевство, в котором Отряду доводилось бывать еще задолго до упомянутого Одноглазым падения. Вряд ли кто-нибудь в Алоэ о нем слышал. В Анналах оно также упоминается лишь мельком. Отряд провел там одну зиму – пять месяцев.

Посмотрим, что об этом писали мои предшественники.

– Сколько у нас сейчас девочек? – спросил я.

Одноглазый пожал плечами. Гоблин помотал головой:

– Ты разве не ведешь им учет?

– Нет. Меня пускают только к больным. Сержант Нвинн весьма ревностно выполняет свои обязанности. Никаких мужчин на расстоянии полета камня, за исключением чрезвычайных случаев. «Чрезвычайность» тоже определяет она.

Я ненадолго заглянул к Капитану. Он даже не спросил, с чего я взял, что нам грозит магическая катастрофа. Сказал лишь:

– Возможно, ты прав.

Он нацарапал несколько слов на клочке изъятого бумажного талисмана:

– Отнеси это Нвинн.

Сержанту Нвинн предписывалось не чинить препятствий моему расследованию, какими бы методами оно ни велось.

Сержант Чиба Винь Нвинн была наиболее яркой из немногочисленных женщин в Отряде. Ее муж погиб при Чарах. Ее силе и свирепости завидовали многие мужчины.

Нвинн заправляла в казарме, где жили Тидэс Эльбы. Ни одному мужчине не дозволялось прикасаться к ее котяткам.

Я предстал перед сержантом с запиской от Капитана. Нвинн встретила меня с большим недоверием:

– Что, устал жить без своей щелки, так решил найти новую?