Портальный прорыв

Местные словно канули в воду вместе со скотиной и птицей. Портальные твари тоже не встретились, но вот следы их присутствия попадались. Ворота везде нараспашку. Двери местами повыбиты. Повсюду летает пух и перо. А как-то Эдик наткнулся на почерневшие кровавые пятна и парные борозды на земле. О плохом не хотелось бы думать, но здесь явно кого-то убили, а потом волокли.

— Будем надеяться, что животное, — пробормотал он под нос и отправился дальше.

Таким макаром добрался до центра посёлка. Как понял? Да просто. По унитарной коробке, сложенной из белого кирпича. Она торчала двухэтажным бельмом на открытом пространстве и явно осталась с советских времён. Сельсовет, наверное, бывший. А может, и нынешний, кто его знает.

Прежде чем идти дальше, Эдик решил осмотреться потщательнее и юркнул в крайний, ещё необследованный, дом. Убедился в отсутствии гостей и хозяев, прошёл в зал, плюхнулся на диван, с облегчением откинувшись на мягкую спинку. Сил на всю эту беготню ушла прорва, даже с пилюлей тётушки Дрины.

Ох, отвык он от таких переделок. Ох, отвык.

Слегка оклемавшись, Эдик выбрал окошко, спрятался за занавеской и принялся наблюдать.

Действительно, сельсовет, ну или как там теперь обиталище сельских властей называется. На поляне перед забором выстроились в рядок автомобили: чёрная тридцать первая «Волга»; видавший виды четыреста шестьдесят девятый «УАЗ» в цвете хаки; и, по уши заляпанный грязью, «Патриот» на зубастой резине. Машины в пыли. Похоже, стоят здесь давно.

А вот заборчик нарядный, покрашенный в синий, белый и красный. Дальше — высокие голубые ёлки в некоем подобии парка. У входа в здание — круглая клумба, почему-то без цветника, и даже чей-то бюст через ветки просвечивал. Чей именно, Эдик не разобрал. Далековато, деревья мешали, да и смотрел совсем не туда. Его взгляд приковало другое — на каждой штакетине белело по черепу. Коровьи, собачьи, бараньи и…

…человеческие. Их было больше всего.

Эдика бросило в пот, мышцы в миг превратились в желе, колени ослабли. Он всё же нашёл жителей этой деревни.

Вот они. Все.

Висят на заборе.

***

Эдик, побывал не в одной битве, не единожды проливал кровь врага, видел смерть… Сейчас его трясло, словно юную гимназистку. Он, конечно, всякого повидал, но это уже перебор. Даже по меркам сурового Аркенсейла.

Когда он привёл нервишки в порядок, пришло осознание, что прятаться, смысла особого нет. Пришельцы, походу, уже свалили отсюда. Рыщут где-то в поисках новых деревень и новой добычи.

С этими мыслями Эдик покинул свой наблюдательный пост и направился к сельсовету. Не скрывался, шёл напрямик. У забора его снова накрыло. Он икнул, унимая рвотный позыв, и усилием воли заставил себя идти дальше.

У «клумбы» Эдик снова чуть не сблевал. Цветы не росли, потому что здесь было кострище. Выгоревшее пятно необъятных размеров — издали немудрено перепутать. Вот эти три глубоких дырки в земле, наверняка остались от треноги, на которую подвешивали казан. А вон те конструкты, сколоченные в пирамиды из трёх толстых жердей, явно предназначались для разделки туш… И тел. Трава возле них вытоптана и почернела от спёкшейся крови.

Эдик с чувством гадливости отвернулся и вздрогнул. Взгляд наткнулся на груду костей.

Человеческих. С отчётливыми следами острых зубов.

Дальше, у самого угла двухэтажки, разглядел ещё одну кучу. Большую, бесформенную, чёрную. И она… Шевелилась?

От неожиданности Эдик шарахнулся было назад, но смог подавить порыв к бегству. На него до сих пор не напали, хоть он здесь провёл достаточно времени, а значит, опасности нет. Но приближаться к непонятной куче желания не возникало.

И тем не менее надо — не стоило оставлять неизвестное у себя за спиной.

Эдик долго не думал — подобрал камень, метнул. В воздух с оглушительным гулом взлетел рой жирных мух. Даже не рой, а целое сонмище. Они отъедались на груде шкур и потрохов, выброшенных за ненадобностью, пока их не растревожили

Но это Эдик лишь краем глаза отметил. Он уже убегал сломя голову. Его необдуманный поступок словно врата ада разверзнул — от зловония воздух стал осязаем, свет дрожал от мельтешения крыльев, а мерзкие насекомые так и норовили попасть в рот, в нос, в уши. Словно мстили, за прерванную трапезу. Отстали только у крайнего дома, того, что с картошечкой.

Пробежка не прошла даром. Взбодрила, прочистила лёгкие и, как ни странно, мозги — у Эдика появились некоторые соображения насчёт людоедов.

Полной уверенности не было, но он бы поставил на чёрных недоорков. Тех, с которыми дрался в начале своего обучения. Они и человечину жрут, и передвигаются толпами от пятидесяти особей. А то что мелкие… так он же сам только что от мух убегал. И фактор неожиданности они наверняка использовали в полной мере.

В голове сложился красочный образ, с чего всё началось…