Портальных Дел Мастер. Книга Вторая (СИ)

Тюрьма не исправила, воля не исправила, значит я исправлю. Вот только пока никак не могу взять в голову, что за роль им отвести. Боёвка явно не для них, раз уж мы с Костей смогли размотать их ещё на первом уровне развития.

Умом ребята тоже не блещут.

Для рядовых безликих миньонов слишком уж они колоритные, да и бэкграунд у нас внушительный. Жалко сливать.

Хм-м…

О!

Кажется, придумал!

Со временем, когда инфраструктура семьи Апраксиных разрастётся вверх и вширь, у меня просто обязана появиться своя маленькая частная темница. Вот там-то я их и задействую. Кого в надзиратели, а кого и в липовые заключённые.

Добрый и злой сокамерник, ага.

Шишкин может прикинуться своим парнем, с которым можно поделиться, ну а Левитан явно был рождён для психологического прессинга; например, заставлять людей спать под нарами или есть с пола.

Пригодятся, короче говоря. Но сейчас не о них.

— У Кольцова во рту было яблоко!?

— Нет, босс! — ответил художник. — Ему кто-то в хлебало каменюку замшелую затолкал! Еле-еле вытащили! Эмаль кое-где ободрали и одну коронку вырвали!

Ну… ладно. Но это ещё ничего не доказывает, и потому я вновь обратился к вождю:

— А что за человек стоял рядом с пленником и точил ножи?

— Палач, — честно сознался Рагнар. — Мы же его казнить собирались. Думали, что он из пришлых.

— А песня про скальп?

— Какая песня? — и вновь вождь либо очень хорошо отыгрывал невинность, либо же и впрямь не понимал о чём речь.

— Когда мы пришли спасать нашего пленника, вы пели песню. Что-то про скальп и…

— Когда меня не станет? — уточнил Рагнар и продолжил: — Я буду петь голосами…

— … моих дете-е-ей, — подхватили спутники вождя.

— Понял-понял, можете не продолжать.

Вот ведь чёрт!

И со зрением проблема, и со слухом. А мне ведь ещё восемнадцати нет! Хотя нет-нет-нет, это всё из-за усталости.

Точно.

Прям вот наверняка.

После того, как всё выяснилось, мы с лагертами посидели ещё немного. Я в двух словах рассказал о том, кто мы такие и откуда. И с какого чёрта наш отец в таких близких отношениях с драконами. И кстати! Весть о том, что мы семейным подрядом закрыли рифт, явно подняла нас в глазах лагертов; у них такие вот поступки очень даже ценились.

С тем и разошлись наконец-то; договорились снова встретиться по утру.

Время было позднее.

На Кольцова у меня сегодня уже не хватало сил.

За время нашей беседы с вождём я немножечко восстановился по мане и смог открыть портал в родные милые Мытищи. Художникам было поручено не сводить глаз с пленника и дежурить по очереди, — уж во второй-то раз они не облажаются, — и мы свалили домой.

Итак, как я уже говорил, спать хотелось, но сон не шёл.

Под дружный храп бати, Лёхи и Ходорова, я ворочался в темноте и всё думал-думал-думал. Неужели именная руна занесла меня куда-то не туда? В неведомый кластер миров, на который у Создателей иные планы? Ну… раз уж они не прислали на защиту бедных негров отряд Нейтралов?

Потом мои мысли резко переключались на княжеское семейство, в плену у которого находится моя мать, и на тотальное непонимание того, что мне теперь делать дальше. И вновь я думал-думал-думал, пока не сбивался на лагертов.

Хотя… если уж честно, то сложно назвать «думанием» тот процесс, которым я сейчас занимался. Никакого продвижения вперёд он не подразумевал. Скорее уж я просто гонял по кругу одни и те же мысли. Лагерты, Кольцовы, лагерты, Кольцовы, и снова, и снова, и снова…

Бредил, короче говоря.

Однако всему рано или поздно приходит конец. В какой-то момент темнота перед моими глазами начала завариваться в узоры, затем пошли обрывочные картинки по мотивам дня, и я отрубился.

— Интерес-с-с-сно.

Чёрт!

Вместо сладкого забвения меня почему-то опять вынесло в паутину к Ткачу. Хотя, казалось бы, мы уже всё обсудили в последний раз.

— Интерес-с-сно.

Паук не подходил близко, и лишь где-то далеко-далеко в темноте я видел блеск его рубиновых глазок. Сам я при этом разговаривать не мог. Так что вместо заслуженного отдыха я вынужден был болтаться бесплотным духом где-то в другом измерении и тупо слушать о том, что Ткачу «интересно».

Время превратилось в абстракцию.

Не знаю сколько я так провёл. Когда первый шок схлынул, мерный шёпот Ткача начал убаюкивать меня, однако уснуть во сне… не получалось, короче говоря. Так что я тупо скучал. Скучал и ждал непонятно чего.

И тут:

— Разрешу, — Ткач наконец-то сказал что-то новенькое.

А затем резко выскочил из темноты и подбежал ко мне.

— Разрешу, — повторил он. — Не отниму. Но нужно соблюсти правила. Разрешу и не отниму. Но нужно не нарушить узы. Разрешу. Не отниму. Разрешу. Не отниму…

Очень хотелось спросить какого чёрта всё это значит, однако, — повторюсь, — такая опция была мне недоступна.

— Разрешу. Не отниму.

— Ярик.

— Разрешу. Не отниму.

— Ярик, ёптвою мать!

— А!?

Тут я внезапно понял, что стою на постели и громко, чётко, вслух говорю о том, что что-то кому-то разрешу и что-то у кого-то не отниму.

— Проснулся? — уточнил батя, когда я перестал повторять свою непонятную аффирмацию.

— Проснулся, — сказал я.

— Ну тогда спи давай! Задолбал!

— Ага.