Порталы в другие миры

— Я хотела тебя найти, когда ты подросла, так тебя из детдома в спортивную школу забрали, и я тебя найти уже не смогла. Болела тогда, ноги плохо ходили, думала все, уже не разыщу, тебе ведь без документов в детдом отдала! Я тебе дальняя родственница, никто об этом не знал, кто не родственнице адрес даст.

— Баба Катя, вы моя родственница, тогда почему я в детдоме оказалась?

— Это длинная история, — а ты пей чай, пей. — Маме твоей, Елизавете Глинской, — я родственница, ее троюродная тетка, у Лизоньки других то родственников нет, у меня тоже, по молодости она со мной отношения не поддерживала, так только открытку к праздникам посылала. А тут появилась у меня на пороге, беременная. С ее слов поняла, что кто-то убил ее мужчину, они даже расписаться не успели, и теперь, чтобы ты не родилась, хочет убить ее, вот и решила она спрятаться у меня.

— А кто это был? Она не рассказывала?

— Она говорила, что чем я меньше знаю, тем лучше, что это страшные люди. Потом она родила, оставила тебя у меня и уехала, говорила, что скоро вернется. Потом позвонила и сказала мне, что бы я отдала тебя в дом малютки, без документов, подкинула, сказала, что злые люди до нее добрались, и если кто-нибудь узнает о твоем рождении, это будет последний день в твоей жизни. Я не хотела, но она меня упросила сделать так. И я отнесла тебя в дом малютки. Но не смогла без тебя жить, устроилась в тот дом малютки нянечкой, все ждала, может, тебя усыновят добрые люди. Потом ты подросла и тебя отдали в детский дом, я снова устроилась туда нянечкой, чтобы быть с тобой рядом.

— А мама?

— А мама твоя, она больше не звонила, только когда тебе стукнуло пять лет, я узнала, что ее убили, кто-то зарезал ее в подворотне. Пять лет она скрывалась от преследователей, следователь ко мне приезжал, расспрашивал, я ему о тебе, конечно, ничего не сказала. Ты к тому времени выросла, в пять лет я подарила тебе тот лоскут ткани, что так берегла твоя мать, не знаю почему, но он был ей дорог.

— Я помню этот момент, вернее, вспомнила недавно. А что же было дальше?

— А дальше, тебя увезли в другой детский дом, там была школа, я приезжала туда изредка и смотрела на тебя, ты росла боевая, а потом ты пропала. Вот тогда и узнала, что тебя забрали в спортивную школу, я успокоилась. Пыталась, конечно, разыскать, но уж где мне старой, думала, больше не свидимся.

Мы еще долго сидим, пьем чай, смотрим старые фотографии семьи, я расспрашиваю ее о жизни.

— Бабушка, а может, ты ко мне переедешь жить, там врачи хорошие, дом со всеми удобствами.

— Нет, внученька, свиделись, и хорошо, а жить мне здесь нравится, здесь родилась, здесь и умру.

— Дом без удобств, как же ты живешь?

— Так я привыкшая, с малых лет дрова колю, печку топлю, воду таскаю из колодца.

Про себя подумала, что бабушку, конечно, мне не увезти, но жизнь наладить я ей смогу, ведь получается она единственный живой родственник у меня.

В самом конце, когда мы уже прощаемся, бабушка вдруг хлопнула себя по лбу: Я — дура старая, совсем запамятовала, тебе же мама вещь одну оставила, говорила передать. Бабушка бежит бегов в дом и выносит что-то завернутое в тряпицу: Вот, говорила, что когда ты станешь взрослой, то должна посмотреть это одна.

Прощаемся, я ей обещаю, что приеду к ней еще обязательно, она машет головой, но не очень верит.

Уже садясь в машину, даю указания, чтобы в дом было проведено отопление, вода, и все удобства. Знаю, что будет все исполнено. А еще даю задание для наших врачей, жизнь человеческая короткая, но я хочу, чтобы бабушка прожила ее всю… долгую и счастливую…

Часть2 Глава 19

Утром мы уже были на Мальте.

Пока летели, с Андреем обсудили дела. Он категорически против, чтобы я рассказала о своих подозрениях Пилату или Ваалару. Человек, который всячески пытается нас уничтожить, кто-то из близких нам людей, или связан с ними. Не хочется его не спугнуть, лучше затаится и ждать, он скоро себя покажет.

Только прилетев домой, я разворачиваю тряпицу, что дала бабушка Катя, в ней сферический предмет на тонкой ножке, чем то похожий на юлу, он светиться молочно-голубым светом, переливается в лучах солнца, внутри его вспыхивают миллиарды искорок.

— Что это? — спросила я у Андрея.

— Это очень старый накопитель, скорее всего тебе написали послание, давай не будет его здесь открывать, это не безопасно, будет лучше, если ты его пока спрячешь.

— И как нам посмотреть это послание.

— Скажем так, я тебя приглашаю на свидание, завтра мы прогуляемся на яхте вдвоем, когда выйдем в море, откроем накопитель.

— Ты меня приглашаешь на свидание?

— А ты против? — он смотрит на меня таким взглядом, что у меня пересохло во рту.

— Это настоящее свидание?

— Если ты хочешь, то да… — сердце пропускает удар…

Смотрю на Андрея, за эти дни мы так много пережили вместе, мы почти не расстаемся, стали друг другу родными, в душе поднимается волна тепла, неужели я ему не безразлична? Но из приятных мыслей меня вырывают дела.

Мы с Андреем решаем сказать о нашей поездке только узкому кругу людей, и если в море с нами что-то случится, то искать будем среди них.