Портативное бессмертие (сборник)

У Янины – восковое каменное лицо (только носик по-прежнему счастливый, девичий); на ней дешевый передник из пластмассы. Еда безвкусная. Пили теперь пиво или местное виски. Неужели это он вел храбрых воинов к подступам селения, проник в стан врагов и увел вместе с пленником красавицу, дочь патриарха, раскупоривая по дороге бутылки шампанского? Теперь он – честный труженик, живет под собственным именем и глубоко несчастлив; а тогда, когда он был авантюристом, выдавая себя за другого, он был доволен и делал людям гораздо больше добра.

После обеда, совершенно опустошенный, Корней дремал перед телевизором, дожидаясь ночи и сна. Янина злорадно улыбалась, освещая комнату влажными глазами; иногда роняла замечание в духе Бруно, безотчетно, по-видимому, думая о нем.

– Если человек по-настоящему желает чего-то, – начинала она осторожно, точно пробуя ногой почву, – если он действительно стремится к этому, то ему надлежит всецело сосредоточиться на этом предмете, отстраняя все другие помыслы и грезы.

– Ну и что же? – благодушно спрашивал Корней.

– То же самое должно делать Мы всего человечества. Раздвоение личности существует и в Мы. Это настоящая шизофрения, болезнь лучевого века.

– Выпей лучше виски, – предлагал со вздохом Корней.

Но она продолжала, точно повинуясь чьей-то воле:

– Грех отрезать палец от руки, руку от туловища, туловище от головы, Я от Мы, даже если потом заботиться о благополучии этих частей. Одно и то же древо дает познание добра и зла.

Корней минутами узнавал голос Бруно. Его это одновременно сердило и восхищало. Казалось допустимым, что этот выпиравший из всех пиджаков увалень еще и по сей день изливает свои чудесные соки. Корней устало допивал виски и отправлялся в постель. Ночью его мучили видения: боевые товарищи, постаревшие, изуродованные, приходили издалека и протягивали к нему окровавленные руки. «Я не виноват! – взывал атаман. – Я вел вас к победе почти без жертв». Потом являлся Бруно, он был как живой, только немного синее и расплывчатее. «Поверьте мне… phantom pain , призрачная боль… – радостно шептал очкастый монстр. – Не ждите сразу полного откровения! И в другом мире недостающие звенья – своя реальность!»

Янина лежала рядом с мужем, хозяйственно прислушиваясь к дыханию детей в соседних комнатах; спальни были расположены на втором этаже. Иногда в полночь над крышей пролетал одинокий самолет, и тогда чудилось, что он держит курс в горы, к родному селению.

Именно в это время, хотя Корней принимал самые конкретные меры предосторожности, Янина сообщила, что опять забеременела. Он был в совершенном отчаянии и поэтому, должно быть, побежал к мистеру Ральфу. К счастью, знаменитый гинеколог одного провинциального центра был связан с фирмой «Ральф, Смит и Ральф».

– Мы это устроим, – задумчиво говорил адвокат. – Не стоит благодарности, свои люди. Когда-нибудь и мне понадобится услуга, хах-ха-ах!

Корней повез жену на аборт (в ночь перед операцией они опять бурно лобызались без всяких уловок).

Пасха в этом году была поздней. В середине поста Ральф вдруг сообщил, что в Нью-Йорке ему нужен верный человек для работы директором дешевого кабаре для подростков. Жалованье пока восемьсот в месяц, но большие, если дело пойдет, перспективы.

– Кстати, Иоланда вернулась из Парижа и осела в Нью-Йорке, – рассеянно заметил мистер Ральф. – Вам, наверное, будет приятно с ней встретиться, хах-ха-ах!

Корней к этому времени был готов возобновить знакомство с самим дьяволом, и потому он согласился на все условия. К удивлению, жена сразу признала разумной эту разлуку. (Расходы росли вместе с детворой.) Было решено: через несколько месяцев либо он вернется назад, либо семья переедет в Нью-Йорк.

– Из восьмисот долларов ты нам можешь высылать пятьсот, – решила Янина.

– А почему не семьсот? – изумился Корней. – Мне что нужно? Ресторан ведь там при деле, нетрудно иметь харчи и все что полагается. Ну и другие оказии подвернутся.

Это возмутило жену:

– Только, пожалуйста, без других оказий! – заявила она возмущенно. – Знаю я твои другие оказии.

– Ну и не надо, – быстро согласился супруг. И укатил, чмокнув жену и чад в щечки.

Должность его в Гринвич Виллидже [54] (что можно было предвидеть) оказалась шаткой и темной. Неизвестно было, в чем, собственно, заключаются обязанности Корнея. Ночной клуб (поддерживаемый даже разными психиатрическими и социологическими обществами) был рассчитан на молодежь, официально ставя своей целью борьбу с преступностью в этой среде. Здесь требовался человек сильный, бывалый, способный без особых кулачных расправ авторитетно утвердить себя в роли не то надсмотрщика, не то дядьки, не то старшего друга; кроме того, разумеется, надлежало хорошо торговать дозволенными и недозволенными товарами. (Разрешение на продажу спиртных напитков еще не было получено.)