Портфель капитана Румба

– Может быть, я ошибаюсь, но тогда лучше просто отдать портфель пиратам, – осторожно посоветовал Сэм Ошибка. – И они оставят нас в покое.

– Не оставят, – горько отозвался шкипер Джордж. – Эта шпана уверена, что мы плывем с золотом! Они начнут пытать нас, чтобы мы отдали настоящее сокровище, а не пуговицы. И прежде всего возьмутся за самого маленького… Несите картечь!

Братья Два Сапога Пара притащили портфель с коллекцией (а яхта между тем снова пронеслась мимо, и несколько пуль опять свистнули над головами).

– О-о-о! – снова простонал папаша Юферс. – Оставьте хоть немножко на память… А, наплевать! Не надо! Пропадай все пропадом! – Он вдруг топнул ногой и вместе с Охохито начал торопливо загружать пуговичную картечь в пасть мортиры.

Гвоздик сперва тоже хотел ухватить горсточку на память и сунуть в карман. Он забыл, что на мочальной юбочке карманов нет. А когда вспомнил, махнул рукой. Горсточка – все равно не коллекция. Если хотя бы хватило времени выбрать самые интересные пуговицы! Но времени не было. Да и не до того, когда трясутся коленки.

Честно говоря, Гвоздик очень боялся пиратов. Поймают ведь и в самом деле замучают…

Охохито засунул в мортиру вместо пыжа свою скомканную шляпу. Навел толстый короткий ствол в рассчитанную заранее точку пространства. Запалил пеньковый фитиль.

– Дик! – взвизгнул вдруг дядюшка Юферс. – Иди в каюту! Незачем смотреть, как стреляют по живым людям!

Гвоздик и не хотел смотреть. Но глаза у него распахнулись от страха сами собой, а ноги приросли к настилу. "Фигурелла" опять пронеслась мимо. Теперь с нее не стреляли, только капитан Драгенногер злорадно прокричал в рупор:

– У вас осталась минута! Вы еще не надумали? Ха-ха!..

К счастью, пираты не видели мортиру. Ее заслоняла могучая тетушка Тонга (хотя она думала, что заслоняет не орудие, а Гвоздика).

Яхта летела к выходу из лагуны. Все замерли. И вот недалеко от горловины атолла нос "Фигуреллы" плавно поднялся на пологом гребне. Узкая палуба со стрелками и капитаном стала на миг видна, как на ладони.

Бум-м!!! – потрясла мортира плот. Медная картечь рванулась из тугого дымного выхлопа и свистнула по вражескому судну… Увы! Наверно, волна оказалась короче рассчитанной – яхта раньше срока клюнула носом и подставила под выстрел вздыбившуюся корму. И все сокровище капитана Румба врезалось в свешанный с гакабортного ограждения капковый мат – от того полетели клочья!

– Проклятье! О, горе мне! – взревел несчастный начальник судовой артиллерии. И в отчаянии сел на палубу… Но…

Но!

Бывают же счастливые случайности!

Одна – одна-единственная! – пуговица (как стало известно позже) пронеслась выше мата, чиркнула по кормовому планширу и пробила сзади штаны у толстого матроса, который стоял за штурвалом.

– Ай-яй-яй-яй! – Бедняга схватился за пробоину.

Красавицы-яхты капризны по своей натуре. Они не любят, когда бросают руль. Да еще в столь опасных местах, как узкий выход из лагуны! "Фигурелла" оскорбленно рыскнула носом к ветру и со всего размаха воткнулась корпусом в россыпь коралловых глыб левее горловины бухты. Несколько пиратов с воплем перелетели через поручни и грянулись – кто на камни, кто в воду. Топсель и носовые паруса заполоскали, а тяжелый гафель от удара сорвался (как тогда, от выстрелов Охохито!), и громадный грот опять накрыл разбойничий экипаж. Ругательства и жалобные вопли понеслись из-под парусины.

– Охаи-кукураи, мхуто вувуга![7] – взревела Тонга Меа-Маа. Сорвала ствол мортиры с лафета, подняла его над головой, как пустой бочонок, прыгнула с плота на берег и помчалась к потерпевшей крушение «Фигурелле». Она явно собиралась обрушить бронзовую тяжесть на головы тех, кто посмел подвергать опасности ее ненаглядного паи-паи!

Нельзя было терять ни секунды! Гвоздик выхватил из-за пояса сидящего Охохито незаряженный пистолет.

– Вперед! На абордаж! – Если вместе с Меа, то ничего не страшно…

Матросы, шкипер Джордж и дядюшка Юферс с грозными криками помчались за Гвоздиком и Тонгой. Кое-кто палил в воздух из "бергманов".

Капитан "Фигуреллы", только что выбравшийся из-под паруса, увидел стремительное чудовище с пушкой над головой, открыл рот и поднял руки.

Экипаж яхты сдался на милость победителей.

3. После боя. – Злополучная пуговица. – Обличительная речь капитана Сидоропуло. – Новый экипаж "Фигуреллы".

Вскоре оба экипажа собрались на берегу. Побитые и перепуганные пленники со своим капитаном Гансом фон Драгенногером кучкой сидели на песке под охраной Двух Сапогов Пара с ружьями. Только несчастный рулевой сидеть не мог. Он в сторонке лежал на животе, штаны с него были сняты, и Тонга Меа-Маа деловито мазала ему рану целебным кокосовым бальзамом. Дядюшка Юферс, поглядывая на эту операцию, высказался, что засевшую в рулевом пуговицу стоило бы извлечь и вернуть в коллекцию. Но тут взмолился Макарони: