Портной

Заку снился беспокойный сон. Он ворочался, скинув плед. Оказавшись на животе он проснулся от того, что терся о поверхность пахом. Мучительно простонав в подушку, омега перевернулся и просунул ладонь в брюки. Небольших размеров член был напряжен, сочась смазкой. Зак закусил губу и сжал его. Ноющая боль немного поутихла, но стоило ему провести по стволу ладонью, как низ живота пронзило острой судорогой и он почувствовал, что белье намокает. Зак задышал чаще, кусая губы и сводя ноги, не в силах побороть желание. Вторая рука пробралась под рубашку и прошлась кончиками пальцев по напряженным соскам. Он развел ноги в стороны и спустился рукой вниз, задев поджавшиеся яички, пальцы коснулись набухшей дырочки, которая истекала смазкой. Он остановился на секунду, вспомнив о лекарстве, но перед мысленным взором предстала ухмылка альфы и его зеленые глаза. Зак со стоном ввел в себя один палец и затих на мгновение. Воспоминание о жарких объятиях превратило его руки в руки альфы. Словно это не он терзал свое тело, а любовник. Он выгибался, стонал, двигал бедрами навстречу своим движениям и шумно дышал. Когда Зак добавил второй палец, по телу начали расходиться горячие волны. Он задвигал пальцами быстрее, второй рукой снова накрыв член и кончил с хриплым вздохом, забрызгав семенем новую рубашку.

Рассвет проник через окно в спальню, когда Зак, оглушенный оргазмом лежал на кровати и не мог пошевелиться. Он хотел еще, хотел больше, но боялся этого. Он медленно сел, сняв одежду и поплелся к туалетному столику. Достав саквояж, он нашел нужный флакон и вынул из него одну таблетку. На столике осталась полупустая чашка чая. Положив таблетку в рот, Зак запил её холодным чаем и принялся ждать. Спустя две минуты он собрал постельное белье вместе с одеждой в корзину для прачки. Он застелил свежие простыни и набрал ванну, готовый встретить альфу в полной боевой готовности холодного делового человека.

Глава 3

Зака проводили в огромную светлую комнату. Солнечные лучи заливали светом бежевых оттенков мебель и светлые стены. Множественные слои невесомого тюля на окнах едва покачивались от легких дуновений ветра. Рядом с диванчиком расположился чайный стол, заставленный свежеиспеченными булочками и кексами. Из носика белоснежного чайника поднимался пар.

— Дженкинс, налей мистеру Гловеру чашечку чая. — чинно, шевеля огромными усами, пробасил полный бета дворецкий.

Невысокий лакей в изумрудного цвета ливрее кинулся наливать чай. Он взял чашку из тонкого белого фарфора и опустил туда небольшой зеленый шарик, залив его кипятком из чайника.

— Его светлость скоро спустится. — поклонился дворецкий, зыркнув на лакея, которого словно ветром сдуло из гостиной, и закрыл за собой дверь.

Зак остался стоять в недоумении и одиночестве. Обычно к нему не обращались слуги. Он здесь тоже в роли услужника, который сошьет господину платье. Со вздохом решив, что не стоило приходить так рано, Зак взял в руки чашку с блюдцем. Он почувствовал себя в гостиной единственным лишним предметом. Как будто грязную игрушку принесли с улицы. Если таково ощущение при нахождении в роскоши чужого богатства, то ему здесь не место. Он подумал о своем ателье и небольшой квартирке, когда дверь с грохотом открылась и на пороге показался хмурый Джейсон. На нем были лишь темные бриджи и распахнутый шелковый халат.

— Вы рано. — прохрипел альфа, направившись к Заку. — Не думал, что придете.

Зеленые глаза блеснули, сгоняя остатки сна, когда он наклонился, чтобы дотянуться до небольшой руки портного. Зак настолько опешил от вида обнаженного торса и сильной груди, покрытой порослью темных волос, что не посмел сдвинуться с места, когда его рука была захвачена в плен.

— Здесь они Вам ни к чему. — усмехнулся альфа, просовывая палец под ткань лайкровых перчаток. Зак вздрогнул от интимности прикосновения и не успел оттолкнуть чужую руку, когда с его собственной была стянута перчатка. Он ощутил себя более обнаженным перед этим самцом, нежели был сам Джейсон. Освободив кожу руки от оков, альфа легко коснулся губами тыльной стороны ладони портного, промурлыкав приветствие. Он выпустил ладонь и подошел к столику, потеряв всякий интерес к жертве и давая ей прийти в себя. Зак с пылающими то ли от смущения то ли от возмущения ушами снял вторую перчатку после столь недвусмысленного намека. Это был даже не намек. Альфа не притворялся, что не помнил их ночную встречу. Зак с раздражением подумал, что будь в том больше такта, он бы не заставил омегу так смущаться. Он тут же одернул себя. Джейсон не допускал мысли, что перед ним омега, а значит просто дразнил. Возможно, ему, как и другим альфам, беты безразличны, если не противны.

В фарфоровой чашке распустился нежный розовый бутон, но портной вернул ее на стол, так и не прикоснувшись к чаю. Он склонился над черным саквояжем, который принес с собой, и достал ленту в сопровождении небольшого блокнота.